Константин. Аландская Звезда - Иван Валерьевич Оченков

Под их аккомпанемент собранные со всей эскадры штрафники продолжили свое дело. Не раз и не два метко выпущенные ядра разбивали шлюпки, отправляя находившихся в них моряков на дно, однако работа не прекращалась. Несколько пытавшихся выйти из-под обстрела человек, недолго думая, расстреляли, вынудив остальных стиснуть зубы и выполнять свой долг.

Кокрейн был неумолим. Потеря броненосца со всей ясностью показала старому авантюристу, что пути назад нет. Или он уничтожит эту твердыню, и тогда ему простят любые потери, или на него повесят всех собак…

[1] «Исчезнувшее письмо» впервые опубликовано в 1844 году.

Глава 18

Второй бой дался «Бомарзунду» гораздо тяжелее первого. Даже беглый осмотр показал, что, по крайней мере, часть сделанных из расплющенных рельсов броневых плит покрылась трещинами. Причиной тому по всей видимости стала резко сократившая дистанция боя. Другой проблемой стало вышедшее из строя погонное орудие. Нарезные пушки «Баумгарта» были, как бы ни единственным козырем русского броненосца, и потеря даже одного из них казалась невосполнимой.

— А ведь еще одной такой стычки наш «Бомарзунд» может не выдержать, — вздохнул Поклонский.

— Ничего, Василий Константинович, генерал-адмирал не выдаст, Кокрейн не съест, — переиначил всем известную поговорку, чувствовавший себя немного виноватым Бутаков. В конце концов, пойти на сближение с противником было именно его инициативой.

— Дай-то бог.

— К тому же противник получил куда больше нашего. Одна батарея им потеряна безвозвратно, другая, вне всякого сомнения, получила серьезные повреждения. Не зря же французы совершенно прекратили стрельбу…

— Вам нехорошо? — вопросительно посмотрел на своего начальника командир броненосца.

— Да что-то в ушах звенит, после того выстрела. Ума не приложу, что случилось с нашей пушкой.

— Это, Григорий Иванович, контузия. Вам бы, право слово, поберечься…

Пока они так беседовали, к стоящему на внутреннем рейде Свеаборга броненосцу подошел гребной катер под флагом Шихманова. Пожилой адмирал не слишком жаловал технические новинки, а потому не часто пользовался судами с паровыми машинами.

— Имел удовольствие наблюдать за вашим боем, господа! — без обиняков заявил он, после обмена приветствиями. — Весьма недурно-с! Однако слышите шум? Союзники будто с цепи сорвались. Бой не прекращается ни на минуту, и все это время они тралят наши мины. И сдается мне, если не сегодня, так завтра справятся. Так что извольте как можно скорее привести свою «монстру» в порядок. Вы нас скоро понадобитесь.

— Ваше превосходительство, Яков Ананьевич, помилуйте…

— Все знаю, господа. Да только выхода иного у нас нет!

Выдав подчиненным «отеческое наставление», Шихманов на прощанье осенил их крестом, как будто благословляя, после чего поспешил отбыть. В том что враг сможет прорваться к крепости уже никто не сомневался. Вопрос был лишь в том, как долго ее бастионы смогут сопротивляться закованным в броню батареям и достанет ли союзникам сил для десанта. Поэтому следовало позаботиться об эвакуации местного населения и ценностей. Недалеко. Если англичане с французами решаться на высадку, им же хуже. Войск в окрестностях столицы Финляндии хватало, и как только вражеские войска отойдут от берега на расстояние выстрела из пушки тут им и конец!

— Василий Николаевич, — проводив катер адмирала задумчивым взглядом начал Бутаков. — Вы, пожалуй, пока займитесь ремонтом, а я тем временем прогуляюсь на телеграф. Надобно срочно отправить его высочеству депешу, с описанием сложившейся ситуации.

— Думаете, его превосходительство не постарались? — саркастически усмехнулся Поклонский. — Так пошлите адъютанта с текстом или даже вестового. Чего уж проще?

— Дело не в этом. Вполне вероятно, Константин Николаевич захочет дать личные распоряжения. Хочу быть рядом, чтобы не возникло никакой путаницы.

— Не смею задерживать! — пожал плечами капитан первого ранга и распорядился вызвать с берега шлюпку.

Согласно штатному расписанию в качестве спасательных средств на «Бомарзунде» имелся гребной 16-весельный баркас и паровой катер. Однако генерал-адмирал еще во время строительства указал, чтобы перед сражением их оставляли в порту, либо передавали на вспомогательные суда. Поначалу это сочли блажью славящегося своей экстравагантностью великого князя. Однако первый же бой и твердое обещание вычесть стоимость потерянных шлюпок из жалования командиров броненосцев убедили всех, что приказы его высочества следует понимать буквально и выполнять незамедлительно!

Первый на вызов начальника бригады прибыл гребной баркас. Что, впрочем, совсем неудивительно, ведь на катере требовалось поднять пары. Но как только начальник бригады оказался на берегу, к нему рекой потекли доклады подчиненных.

Самые печальные новости пришли с линейного корабля «Россия». Страшная гибель большей части экипажа и тяжелое состояние уцелевших наводили на тягостные мысли. «Боже правый, куда еще нас может завести прогресс военного дела?» — подумал про себя Бутаков и невольно перекрестился. Однако времени на рефлексию не оставалось, и он отправился на телеграф, благо станция находилась неподалеку.

— Что вам угодно? — осведомился явно нервничающий чиновник.

— Телеграмму его высочеству! Срочно!

— А? Да-да, сию секунду… А где текст?

— Черт. Сейчас.

— Не извольте беспокоиться, ваше высокоблагородие, можете диктовать напрямую.

— Хорошо.

ЕИВ ВК Константину Николаевичу ТЧК

Мерное стрекотание ключа аппарата Морзе немного успокоила капитана первого ранга, и он продолжил.

В дневном бою уничтожен английский броненосец Тоннант ТЧК. У нас повреждено погонное орудие ТЧК Союзники несмотря на потери продолжают атаковать и применили ядовитый газ ТЧК Экипаж России уничтожен полностью ЗПТ Бомарзунд уцелел чудом ТЧК Союзники тралят проход ТЧК Многие мины пришли в негодность ТЧК Если они прорвутся, бастионам не устоять…

— Что вы сказали? — высунулся из окошка испуганный чиновник.

— То, что вы услышали, — отрезал капитан первого ранга. — Извольте продолжать!

В этот момент снова раздалось знакомое стрекотание, и из аппарата полезла лента с точками и тире.

— У аппарата ВК Константин, — прочитал потрясенный свалившимися на него известиями телеграфист. — Запрашивает, с кем говорит?

— У аппарата Бутаков.

— Что с пушкой?

— Э… оторвался ствол у дульной оконечности.

Про стволы телеграфисты ничего не знали, однако добросовестно отбарабанили ответ. Однако новое сообщение удивило всех еще больше.

— Стрелять так и не… долбать голову!

— Что делать с головой? — удивился капитан первого ранга.

— Простите, ваше высокоблагородие, но там еще грубее, — развел руками чиновник.

— Держаться до последней крайности. Иду на помощь. Великий князь Константин. — Зачитал последние сообщения телеграфист.

* * *

Еще никогда Ричарду Филдингу не было так страшно, как в тот проклятый день, когда старый