Константин. Аландская Звезда - Иван Валерьевич Оченков

— Но ведь неприятельские броненосцы неуязвимы для артиллерийского огня!

— А вот это зависит от расстояния. При выстреле в упор все может быть совершенно иначе.

— Таран! — взмахнул рукой Поклонский. — Удар такой массы выдержать невозможно!

— Согласен! — поддержал подчиненного Бутаков. — Тем паче, что противник не сможет маневрировать в узостях пролива.

— А если все-таки промахнемся? — нерешительно спросил лейтенант Валериан Вицкий, командир канлодки «Туман» и единственный в отряде представитель Гвардейского Экипажа «Плохой погоды».

— Тогда пустим в дело шестовые мины, — криво усмехнулся Бойе.

— А как же…

— Вражеские артиллеристы будут заняты «Бомарзундом».

— И все равно это самоубийство.

— Алтари отечества иногда следует смачивать кровью героев! — голос начальника отряда стал мрачно торжественным. И сам его облик, израненного, в бинтах, был этим словам прямым подтверждением, так что возражать никто не стал.

— В других обстоятельствах я счел бы предложение господина капитан-лейтенанта неприемлемым, — пресек дискуссию Бутаков. — Но сейчас он абсолютно прав! Мы должны держаться. Любой ценой!

— Да какой же во всем этом смысл⁈ — в голосе Вицкого прорезалось отчаяние. — Ведь враг все равно сильнее, а стало быть, все наши усилия бесполезны!

— Вовсе нет! Не далее, как сегодня днем я имел честь связаться по телеграфу с великим князем Константином Николаевичем. Генерал-Адмирал приказал держаться до последней крайности и заверил, что идет к нам на выручку!

— Что ж, — явно повеселел от этой новости Поклонский. — Слова его императорского высочества никогда не расходились с делом!

— Но…

— Никаких «но», господа. Наша задача продержаться до прихода главных сил, и мы ее выполним! Подумайте сами, если броненосцы союзников будут связаны боем с нами, остальные их силы останутся без защиты!

— Вы правы, Василий Константинович, — кивнул Бутаков. — А теперь вернемся к диспозиции предстоящего боя. Уже очевидно, что враг нацелился на Большой фарватер. Укрепления Густав-Сверта и Скандаланда полуразбиты. Союзникам остается пройти пару кабельтовых, и они выйдут на чистую воду. Нам надо их задержать как можно дольше. Скорость броненосцев отряда Лихачева не превышает пяти узлов. До Кронштадта 142 мили (речь о морских милях, в сухопутных единицах равно 263 км). Стало быть, идти им никак не меньше 28 часов. Иначе говоря, эскадра прибудет только завтра к вечеру. А потому давайте подумаем вместе, что мы еще можем предпринять. Да, вот еще что. Малый и Средний фарватеры решено перекрыть, затопив там несколько парусных кораблей.

— «Россию» тоже? — помрачнел Поклонский.

— Увы, Василий Константинович. Ни на что иное ваш бывший корабль сейчас все равно не годен.

— Вместе с артиллерией?

— Увы. Времени снимать то, что на ней осталось, у нас все равно нет!

— Господин капитан первого ранга, разрешите вопрос, — поднялся со своего места старший минер-гальванер отряда канонерок инженер-поручик Михаил Боресков. Молодой, двадцатипятилетний офицер, ученик полковника Вансовича и светлой памяти генерала Шильдера.

— Да, конечно.

— Мин Якоби у нас не осталось. Однако в арсеналах крепости имеется некоторое количество мин конструкции господина Нобеля. Да, взрывчатого вещества в них маловато, зато устанавливаются они довольно быстро. Предлагаю набросать их на фарватере и в десанто-опасных местах.

— Слово-то какое, «десанто-опасных»… сами придумали?

— Никак нет, слышал от его высочества!

— Понятно. Полагаете, в этом действии есть смысл?

— Конечно. Большому кораблю «нобили», конечно, не страшны. Но вот шлюпку с десантом разбить вполне способны. Опять же, я, конечно, не моряк, но полагаю, взрывы под днищем не добавят союзникам бодрости.

— Это верно. Действуйте!

— Это еще не все…

— Вот как? Что ж, продолжайте.

— Кроме перечисленного выше, у нас осталось одиннадцать шестовых мин. Подчиненные господина капитан-лейтенанта смогут использовать четыре из них. Много шесть. Остается пять, которые можно установить на дне пролива и подорвать во время прохождения вражеских судов.

— Вы это серьезно?

— Вполне. Задача, признаюсь, не самая простая, но вполне решаемая.

— Я против! — решительно возразил Бойе. — Мин и так мало, чтобы расходовать их таким глупым образом…

— Вы сможете использовать в бою более шести мин? — перебил его Бутаков.

— Нет, — помрачнел начальник отряда канонерок. — Тут бы одной из четырех прорваться, и то счастье.

— Понятно, — кивнул комбриг и повернулся к минеру. — Действуйте, Михаил Матвеевич. Но помните, времени у вас до утра. Не успеете, лучше совсем не беритесь!

— Успею!

— Тогда с Богом!

Тем временем на внешнем рейде не прекращались тральные работы. Ожесточение союзников достигло такого предела, что они были готовы продолжать и при полной темноте, но к счастью, для них небо оказалось безоблачным, а луна полной. Час шел за часом, но забывшие о времени продрогшие и голодные люди все еще бороздили море своей снастью в поисках засевших на глубине адских машин.

Не спали и на кораблях. Кажется, союзники поверили, что еще один яростный рывок, и они смогут-таки прорваться сквозь мины и артиллерийский огонь и одним ударом покончить с этой проклятой русской твердыней, а затем… Что будет дальше, они не думали, но в любом случае никто из них не был готов отступить. Старый авантюрист Кокрейн сумел навязать им свою волю…

Казалось, что успех совсем близко. Тем более, что русские практически не пытались им противодействовать. Молчали получившие значительные повреждения береговые батареи, не было видно и вездесущих канонерок…

Но это была только иллюзия. Пока союзники занимались своим делом, две лодки «шанцевского» типа «Гоголь» и «Оса» проскользнули под берегом хорошо известным им проходом в минном поле и, обойдя противника по широкой дуге, подошли к месту траленья с моря. А поскольку подобной наглости от русских никто не мог и предположить, на них никто не обратил внимания.

И вот теперь за это настала расплата. Внезапно давшие полный ход канонерки Дудинского и Серкова оказались как два хорька в курятнике. Первые несколько шлюпок были потоплены ударами форштевней, а на оставшиеся обрушился огонь артиллерии. К несчастью, на кораблях этого типа не было митральез, но англичанам с французами хватило и пушек. Не меньше трети импровизированных тральщиков оказались потоплены, а на остальных поспешили обрубить свои нехитрые снасти и бросились в рассыпную. Что же касается русских, то они не стали терять времени, и, любезно воспользовавшись протраленными союзниками проходами, ушли сквозь них.

Но все