Комбриг. Путь к славе - Даниил Сергеевич Калинин

Я хотел было позвать водителя и уточнить ситуация — но тут чуть успокоившийся уже радист обратился ко мне лишь немного дрожащим голосом:

— Товарищ… Т-товарищ комбриг, разведка.

— Слушаю!

В наушниках послышался прерывающийся треском и помехами доклад лейтенанта Шматова, командира разведгруппы:

— Ноль десятый… Вижу танки в километре… На северо-западе. Чешские, еще «двойки»… Грузовики с пехотой.

— Принял, уходите. Не скрываясь, прямо к рощам, на полном ходу. И немцев тяните за собой…

— Выполняю.

Я кивнул сам себе, быстро обдумывая дальнейшие действия — после чего обратился к Никишеву:

— Влад, вызывай комбата Акименко.

— Слушаю, ноль десятый.

Голос Кирилла показался мне каким-то безжизненно надтреснутым — из-за чего я здорово испугался за майора:

— Ноль первый, ты там не ранен?

После секундной паузы в наушниках также глухо откликнулись:

— Нет. Но три экипажа накрылись вместе с машинами… И еще есть потери да повреждения.

— Понял. Значит так — сюда идут немцы, танковая часть, мотопехота. Снимай все свои коробочки, что на ходу — и доукомплектуй экипажи за счет тех, чьи машины обездвижены. Остальные бэтэшки — неподвижные огневые точки… Казаки, чьи лошади убежали, пусть огонь тушат — прочие всадники отступают с тобой и Богодистом. В тылу овраг метрах в пятистах, склоны там пологие. Пока что туда, но по сигналу красной ракеты — фланговый охват. Вопросы?

— Никак нет.

— Выполняй, ноль первый…

План будущего боя созрел в голове очень быстро. У меня есть несколько «сорокапяток» (не могли же ведь все ПТО накрыться во время артналета⁈), есть обездвиженные танки с поврежденной ходовой… А разведка выведет немцев к перелеску — все равно ведь враг уже знает местоположение бригады. И дело даже не в разведчике — черный дымный столб прекрасно демаскирует позицию…

Значит, здесь мы немцев и встретим — на предельных дистанциях боя «сорокапяток». А как подойдут немцы поближе, втянувшись в перестрелку — так мой засадный полк нанесет фланговый удар… Правда, мне самому придется остаться с прикрытием — и помоги Господи правильно оценить ситуацию. выбрать нужный для сигнала момент!

Лишь бы только бомберы не налетели, пока «бэтэшки» в овраг спустились… Впрочем, выкормиши геринга наверняка отбомбятся по роще и занявшемуся огнем перелеску. Так что выходит — нормальный я сообразил план?

— Влад, вызывай комбата-два.

Глава 19

…Мы с экипажем залегли неподалеку от повреждённого осколками броневика; страшно думать, случись самым крупным из них ударить по боевому отделению! Броня пять миллиметров, и далеко не факт, что удержит даже винтовочную пулю — а против бронебойной вообще без шансов.

Выбрали мы более-менее широкую промоину, чуть расширив её двумя лопатами и насыпав впереди невысокий бруствер — вот и все укрытие… По уму, мне нужно было уходить с танкистами Акименко, и ждать в засаде — но командирских танков у нас нет, а в обычной «бэтэшке» тесно и экипажу. Конечно, в броневике пространства точно не больше — из-за меня пришлось даже убрать стойку с пулеметными дисками по правому борту! Но мне нужны была радийная машина с подготовленным радистом — поскольку сам я рацию пока не освоил. А радийные танки заняты командирами рот и выше… И их уже не потеснишь.

Тем более, что «коробочек» после налёта осталось не так и много, и участие в бою обязательно для всех экипажей; с точки зрения безопасности ещё неизвестно, где надёжнее. За тонкой броней БТ-7, способной выдержать удар болванки лишь на предельных дистанциях боя — или в мелком окопчике, замаскированного чуть в стороне от разбитой гаубицами стоянки… Про неподвижный броневик и говорить не приходится — если кто из немцев заметит машину, сожгут его первым же выстрелом.

Лучше уж в неглубоком «окопе»…

— Видите немцев, товарищ комбриг?

Я согласно кивнул Мухину, аккуратно приподнявшись над бруствером с биноклем в руках. Германские панцеры действительно можно разглядеть — но цепочка танков находится ещё довольно далеко и не представляет сейчас непосредственной угрозы… Нет, все свое внимание я сосредоточил на броневике разведчиков — что в настоящий момент спешно уходит от погони.

Лейтенант Шматов выполнил мой приказ — снялся с места, как только я скомандовал уходить. Довольно шустрый на шоссе, но чересчур тяжёлый (пять тонн!) и потому медленный на пересеченной местности, броневик БА-10 имел все же приличную фору — и от панцеров уверенно оторвался.

Увы, германские броневики разведки «хорьх» идут едва ли не вдвое быстрее нашей машины… Пара фрицев загоняют моих разведчиков, словно дичь — пытаясь зажать их машину под перекрестным огнём автоматических пушек. И ведь уже близко подобрались гады — на пятьсот метров… Экипаж БА-10 спасает пока мастерство мехвода, умело бросающего броневик из стороны в сторону — его отчаянные зигзаги сбивают прицел германским наводчикам. К тому же очереди их пушек относительно короткие — в обойме всего десять снарядов…

Неожиданно звонко ударила «сорокапятка»; сперва я ругнулся сквозь зубы, подумав на замаскированную в роще батарею — но потом понял, что пальнули из броневика, прямо на ходу. Прицельности ноль, попасть можно только случайно — но один из «хорьхов» суетливо и испуганно шарахнулся в сторону.

Невольно я сжал кулаки за своих разведчиков — но чуда не случилось. БА-10 неожиданно нырнул передним колесом в незамеченную мехводом промоину, отчего броневик сильно сбавил ход… И германская очередь ударила точно в корму. Брызнули искры разбитой кормы, и практически сразу вспыхнуло пламя — языки которого едва различимы при солнечном свете.

Но обреченный экипаж решился драться до конца — ясно понимая, что покинув броню, им не уйти в поле от очередей автоматических пушек и спаренных пулеметов… Вновь огрызнулась танковая «сорокапятка» — и красный трассер, опережая звук выстрела, тотчас врезался в лобовую броню «хорьха»! На расстоянии в пятьсот метров рациональные углы наклона крупповской брони не спасли германских разведчиков — БА-10 ударил с места, и наводчик старательно выверил прицел… Понимая, что шанса пальнуть снова может и не быть! Наконец, немец сам потерял осторожность и попёр прямо вперёд, уверенный в победе.

Думал гад, что осталось лишь добить в поле бегущих советских разведчиков… За что и поплатился, резко сбавив ход — и также густо задымив.

Увы, «сорокапятка» пальнула всего раз — салютом в честь погибающего экипажа. Очередь второго «хорьха» врезала в борт — а стремительно разгорающееся пламя охватило машину целиком. У меня ещё оставались какие-то невнятные надежды — но затем ухнул взрыв внутри броневика. Сдетонировал боезапас, развалив