Дальнобойщик - Роман Валерьевич Злотников

— Я с парнями, что к русским ездят, говорил, у них не только километраж идёт, но и четыре часа отдых, — вздохнул Карл «Германец» и заметил индейца. — О, русский, ты должен знать. Правду говорят?

— По-всякому бывает, — буркнул Хуц-Ги-Сати и полез в кабину, будто что там забыл.

На такие разговоры он натыкался всё чаще, и это его безумно злило. Сговорились все, что ль⁈

Какой он им русский?

Впереди показался городок, и Хуц-Ги-Сати на всякий случай тронул рукоять дешёвого револьвера, который сунул в боковой карман жилета. Присоветовал пушку как раз Мигель.

— Слышал, тебя «псарь» в Каролину посылает? — подошел он к нему утром накануне выезда.

— Ну, туда, — буркнул Хуц-Ги-Сати.

— Ствол есть?

— Откуда? «Баззи» ж не разрешается.

— Слушай, русский, ты вроде баззи, а не дебил. Нельзя оформить и нельзя купить, это ж разные вещи. Мой тебе совет, зайди в любой ломбард и попроси напрокат что попроще. Проверь только, чтоб патроны были. Понял? Так можно. Ты ж не покупаешь.

И Мигель двинулся к своему белому фургону.

Рефрижератору, с завистью подумал индеец. Стабильные заказы, оплаченные простои при разгрузке… Но он этого и добивался двадцать лет…

— Мигель, — окликнул он его, — спасибо.

Надо же. Сам от себя такого не ожидал.

Пушку тем же вечером и купил.

Сделал как Мигель советовал. Выложить пришлось недельный заработок, но что делать.

А на границе Каролины решил таки остановиться в придорожной жральне и послушать сплетни, если повезёт.

Повезло.

Официантка — средних лет блондинка с волосами, выбеленными до такого состояния, что аж хрустят, сама подсела за стол. Дальше стоило только сказать, что он едет в Каролину. К «атомке».

Индеец хорошо знал этот взгляд. Оценивающий, изучающий, жадный взгляд женщины из маленького придорожного кабака.

Или мотеля.

Или магазинчика.

В самой глубине глаз, о которой женщина, может, и не подозревает, робкая надежда — я ему понравлюсь, и он увезёт меня отсюда.

Только сейчас он понял, почему в тот вечер так запала ему в душу молоденькая официантка из придорожного трактира на Аляске.

У Маши не было этого взгляда.

Тогда она смотрела честно и открыто.

Его вдруг резануло по сердцу — а сейчас, после больницы, после таблеток и линялой формы, которую пришлось отстирывать от её рвоты, взгляд у неё изменился. Стал оценивающим и изучающим.

Вот только надежды или радости он там ни разу не увидел.

— И куда ж ты едешь?

Индеец сказал.

Официантка охнула.

— Да это ж прям недоделанным в логово! Оно тебе надо?

Индеец пожал плечами.

— Доставка. Мне за это платят.

Он откинулся на диванчике.

— Это что за недоделанные?

Официантка осмотрелась. Наплыва публики явно не наблюдалось.

— Ты не из наших мест совсем, что ль? Ничего не слышал?

— Да всякое говорят, но ты ж сама знаешь, чего только в Settне наплетут.

Оказалось, что именно такого в этой страшной Каролине, где учёные поставили свою станцию, от которой дети родятся уродами, официантка и сама точно не знала. За всю свою жизнь она два раза была в ближайшем городке, да один раз, в детстве, с экскурсией в Чикаго.

— Ну а откуда у бедной работающей девушки деньги, если она, конечно, честная, и не ложится под каждого мужика с кошельком? — она томно посмотрела на Хуц-Ги-Сати, — а только по симпатии…

И коснулась его запястья красным ноготком.

Вздохнула.

— В общем, туда на станцию эту рабочих сменами завозят. Кто обратно едет, иногда тут останавливаются, рассказывают.

Не по себе им, мало кто на вторую смену остаётся, говорила официантка. Говорят, страшно. Городки вокруг станции почти все пустые, а какие не пустые, те словно из шоу ужасов. Ну типа про всякие жуткие штуки, младенцев с перекошенными мордами, которые вырастают и топорами приезжих рубят, про тайные культы, которые страшным монстрам жертвы приносят и прочее такое. Одно время, как она в школе училась, у них трое девчонок пропало, искали.

Город даже пинкертонов нанял, одна из девочек дочкой местного «риччи» была. Нашли девочку. Правда, другую. Которая раньше пропала. Её и не искали.

Мёртвую.

И выследили кого-то пинкертоны.

— Я ходила смотрела. Ну, жуткая рожа, вся в волдырях и глаз один словно вытек наполовину. Это из-за станции всё. Ну а кто живёт, тот уже всё, и не уедет. Ну и, говорят, всякие тёмные дела там обделывают. Туда же даже армия особо не суётся, всем компания заправляет.

— Какая компания? — не понял Хуц-Ги-Сати.

— Ну как, какая — которой «атомка» принадлежит. Они ж там хозяева.

Блондинка снова коснулась его руки кончиком пальца. Ногти у неё были короткие, крашеные ярким бордовым лаком. Хотя бы не облезшим.

— Слушай, ты мне нравишься. Хочешь — у меня там комнатка своя есть. Ты хороший, девушку не обидишь. Тебе всего двадцатка…

Хуц-Ги-Сати поблагодарил, доел и уехал.

В комнатку не пошёл.

Но десятку на чай оставил.

За информацию.

И пушку переложил поближе к себе.

Эта глава выходит раньше, потому что она последняя бесплатная. Ну а первую платную ждите как обычно в 21.00:) Ну и с праздником всех причастных!

Глава 14

Закревский. Перспектива-5

Самолёты, поезда, дирижабли…

Следующие недели слились для Закревского в ленту синематографа на ускоренном воспроизведении. За эти же недели Морозов допёк своей невозмутимостью менеджеров американской «атомки».

Двоих нашли в состоянии полного изумления в гостиничном баре, третий запустил пепельницей в горничную. Горничная, на счастье, оказалась юркой и опытной, успела прикрыть дверь.

Потом рассказывала, что «топ» рыдал, смеялся, что-то бормотал о невозможных «упёртых варварах», с которыми невозможно договориться и требовал водки.

Состав делегации сменили.

Бразильские доны наблюдали за происходящим с глубоким удовлетворением, но последовательно гнули свою линию, чем вызывали у русских состояние уважительного бешенства.

Морозов за это время дважды летал в Россию на небольшом частном самолёте. Тихие вылеты с неприметных аэродромов организовал Закревский.

После чего с донами встретились уже отдельно и предложили чуть скорректированные условия.

Доны удалились думать, но, суда по тому, с какими лицами уходили, условия те показались им интересными.

Сам Закревский еще раз устроил показательный отрыв от слежки, на этот раз жёстче, грубее. Провёл хвост через самые трущобные районы Чикаго, предварительно попросив Дэлигана поговорить со своими знакомыми в негритянских гетто. Филеров избили сильно, но не до смерти, аккуратно сломав большие пальцы на руках и раздробив мизинцы на ногах. Так, чтоб карьера топтунов точно закончилась.

Правда, Дэлиган после выставил дополнительный счёт — один из топтунов оказался парнем жёстким умелым, успел одного из исполнителей покалечить, второго