Никольский. Выйти из Тени 3 - Макс Волков

— Ну, пищу для размышления я тебе дал. А теперь позвольте откланяться. Моему мозгу нужен здоровый полноценный сон. Пока это возможно.

Довольно улыбаясь своим мыслям, мелкий демон аккуратно сложил свою часть листов, тетрадей и чертежей, и, едва ли не пританцовывая, вымелся из столовой.

— Да уж, — покачал головой Николай, — нам бы с Гроффом такого инженера четыре года назад… Может, тогда и не приключилась вся эта история с кольцом. И Виктор бы не заболел, и я бы не поместил в тебя эту субстанцию.

В его голосе явно слышалась вина. Мне даже показалось, что в уголках глаз блеснули слезы.

— Ну пока рано петь Воронцову дифирамбы. Хотя, не спорю, голова у него работает хорошо. Кстати, о перстне. У нас случайно нет фамильной легенды или предания о том, кто изготовил кольца и откуда этот странный камень?

— Отец рассказывал мне, а ему его отец, что прадед изготовил эти кольца в память об экспедиции к метеориту, упавшему в районе реки Тунгуски. Вроде бы он нашел его недалеко от кратера, в котором лежало ядро самого космического тела. Отец говорил, что прадеду настолько понравился оплавленный взрывом кусок породы, что он решил, будто это будет достойная память для всех участников. А что такое?

— А возможно, что оказавшись вблизи метеорита, этот камень приобрел какие-то необычные свойства. Например, эта самая субстанция могла сформироваться под воздействием взрыва или какого-то космического излучения?

— Все возможно. Твоя мать хотела заняться изучением камня из моего перстня. Но незадолго до этого мы расстались. У тебя какие-то проблемы? Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет, все хорошо, — я улыбнулся, чтобы успокоить Николая.

Возможно ли, что происходящее с моим телом, это следствие болезни, похожей на ту, что поразила Гроффа? Самым неприятным было то, что я не знал, где искать ответ. Я не мог даже рассказать всю правду Николаю, потому что он начнет винить себя, сопьется, заболеет или еще чего похуже.

— Ладно, полагаю, нам всем стоит отдохнуть. Спокойной ночи, Николай. Утро вечера мудренее.

Я оставил Никольского в столовой, а сам направился в спальню. Но едва я решил раздеться и отправится под горячий душ, как раздался застенчивый стук в дверь.

— Да, Даша, входи, — ответил я, натягивая обратно тонкий свитер.

На пороге действительно стояла Воронцова, виновато потупив глаза в пол.

— Тим, извини, что так поздно. Я просто хотела узнать, все ли с тобой в порядке? В последнее время ты странный и… аура твоя тоже. Словно и не твоя. Там в машине… — на этих словах она запнулась.

— Даша, прости, я вел себя как последний мерзавец. Обещаю, такого больше не повторится! — я бодро вытянулся по стойке смирно.

— Что? — словно не поняв, о чем я говорю, спросила девушка, а потом всплеснула руками. — Я не о том. Точнее, о том, но не совсем. Когда мы… целовались… в машине… моя рука…

Я судорожно попытался вспомнить, где были Дашины руки, и о чем сейчас пойдет речь. По спине пробежал холодок то ли страха, то ли возбуждения.

— В общем, — наконец взяв себя в руки, твердо произнесла Воронцова. — Я коснулась твоего затылка.

Я облегченно выдохнул.

— И что там не так? Шишка? Лысина? — попытался я перевести разговор в шутливое русло.

Но выражение лица Даши к шуткам не располагало.

— Можно… я еще раз… потрогаю?

Я очень хотел услышать от нее эти слова! Вот только совсем не про затылок!

— Валяй, — беззаботно сказал я и уселся на ковер возле кровати. Даша подошла, села на кровать и опустила ладони на мою спутанную шевелюру. Затем немного пошевелила пальцами.

Где-то внутри черепа рыкнул дикий зверь. Сердце заколотилось так, что едва не выламывало ребра. Перед глазами поплыли развратные картинки. Я зажмурился до боли в веках.

— Тебе больно? Прости, еще пару секунд.

Чтобы отвлечься от звука ее голоса, буквально сводившего сейчас меня с ума, я запустил пальцы в длинный ворс ковра и сжал его в кулаках.

— Тим, Тим, очнись!

Я пришел в себя от того, что Даша стояла на коленях напротив и трясла меня за плечо. Смотрела она на меня, как на умирающего. Да я и чувствовал себя не лучше. Перед глазами плыли красные круги.

— Тим, у тебя в голове что-то есть, — прошептала она испуганно.

Попытавшись сфокусировать зрение, чтобы прийти в себя, я опустил взгляд на свои руки. В каждой был здоровенный пучок коврового ворса.

Глава 22

— Никита, я приглашаю тебя в музей! — торжественно произнес я, появившись на пороге кухни на следующее утро.

Никита едва не уронил стопку тарелок, которую ставил в шкаф. Воронцова, увлеченно нарезавшая картошку, замерла с ножом в руке. Оба одновременно озадаченно посмотрели на меня.

— Может, все-таки Дашу? — осторожно уточнил Остапов.

— Я же не на свидание тебя зову, — я сурово сдвинул брови. — Мне нужна твоя сверхспособность втираться к людям в доверие и выводить на разговор. Я хочу проверить одну догадку, да и тебе не мешало бы немного развеяться.

— И какой же музей ты хочешь посетить? — спросила Даша, тут же вернувшись к своему занятию. Мне показалось, что в ее голосе проскользнуло огорчение, — Политехнический или Третьяковскую галерею.

А Воронцова оказалась подкованной в вопросе музеев. Жаль, что ее я пока пригласить не могу. По крайней мере, в Москву, где за каждым углом прячутся наемники Беркутова точно не потащу.

— Геологический отдел музея Императорского Университета. Можешь считать это прихотью больного на голову.

— Тим, нельзя так шутить, — Воронцова сурово нахмурилась и отложила нож.

— Я, кстати, полностью поддерживаю идею Даши обратиться к врачу, — поддакнул Остапов.

— Уже сдала? — я с укором посмотрел на Воронцову. — Мы ведь договорились, что до точных анализов ты никому ничего говорить не будешь.

— Даша не виновата, Тим, — ответил мне вместо девушки Остапов. — Ты сам сказал, что у меня сверхспособность выводить людей на разговор. А когда мой друг, которого я с песочницы знаю, ходит с серо-зеленой аурой вместо обычной золотисто-белой, я не могу не спросить, что случилось.

— Я понимаю, что не эксперт, а всего лишь студент, но прошу отнестись к моим словам серьезно. Я чувствовала что-то в твоей голове, — явно пропустив мимо ушей и мои претензии, и заступничество Никиты, продолжила вчерашний разговор Даша.

— Это мысли бегали, — вновь постарался отшутиться я, как и в тот вечер.

Теперь уже двое смотрели на меня, как на умирающего.

— Хорошо, я обращусь к врачу! — раздраженно ответил я обоим.

— Вот и молодец! — кивнул Никита и,