Никольский. Выйти из Тени 3 - Макс Волков

ради этого был весь переполох? — разочарованно протянул Остапов, усаживаясь на пассажирское сиденье. — Я-то думал, ты меня с собой берешь, чтобы метеорит килограмм на восемьдесят вынести.

— Спасибо, Никита, ты отлично справился со своей ролью, — пробормотал я, засовывая камешек обратно в карман.

— И куда мы теперь?

— В одну из лучших геологических лабораторий столицы.

Ехать нам пришлось на окраину Москвы. Там, в подвальном помещении небольшого трехэтажного здания и располагалась лучшая геологическая лаборатория, как заверил меня Зябликов. Работал здесь Макар Венедиктович Бромль, сокурсник Марка Федоровича и моей матери. Бромль держал ломбард и, по словам того же Зябликова, был непревзойденным мастером в области экспертизы и оценки камней. Что заставило такого талантливого человека ютиться в подвале на окраине столицы, никто не знал.

Марк Федорович также рассказал, что есть условный стук, по которому мастер оценки распознает ближний круг своих клиентов, а также новых, ими же рекомендованных. Я старательно выстучал положенную комбинацию под удивленный взгляд Остапова. Буквально через несколько секунд дверь открылась без единого скрипа. За ней стоял невысокий худощавый мужчина с курчавыми клоками седых волос на висках и затылке. Безупречно белый, идеально выглаженный халат, похожий на те, что носят врачи, был застегнут на все пуговицы. В носках начищенных ботинок отражался свет лампочки, которая висела над дверью.

— Вы от кого, молодой человек? — голос оценщика был несколько скрипучим, но отторжения это не вызывало.

— Марк Федорович рекомендовал мне вас, Макар Венедиктович.

— Если Марк вас ко мне направил, значит, у вас есть какой-то интересный вопрос? Кстати, как там дела у Маркуши в судоходном училище?

— Я не знаю Маркушу из судоходного училища. А у Марка Федоровича Зябликова, ректора Императорского Университета и вашего одногруппника, все хорошо.

— Принято, — улыбнулся Бромль и протянул руку к левому косяку. Тут же пространство между нами пошло волнами, но уже через мгновение все снова пришло в норму.

— Охранная система, основанная на боевой магии. Кстати, ребята из Императорского сконструировали и установили. По знакомству, так сказать. Штучный экземпляр.

— Империй? — предположил я.

— Что вы, молодой человек, — брезгливо поморщился оценщик. — Я доверяю только местным металлам.

— А империй разве не местный? Его ведь только в империи и добывают, — подал голос Остапов.

— Когда я говорю «местный», то имею ввиду земное происхождение. Давайте не будем говорить в дверях. Проходите, пожалуйста.

Кабинет, в котором оценщик принимал клиентов, был обставлен аскетично, но со вкусом. Письменный стол, три кресла и пара шкафов с книгами. Свет был приглушенным, а кресла весьма удобными. В общем, обстановка располагала к неспешному доверительному разговору.

— То есть, вы полагаете, что империй имеет внеземное происхождение? — продолжил я заинтересовавшую меня тему, когда мы с Никитой разместились в креслах.

— Я не предполагаю, так оно и есть. Ничего подобного на нашей старушке Земле и в помине нет.

— Но ведь империй добывают из земли? Как он мог туда попасть?

— Месторождения империя обнаруживаются внезапно в тех местах где еще пару недель назад ничего не предвещало, как говорится. Никто не может сказать это потому, что раньше что-то пропустили, или потому что этого раньше там не было. Вы понимаете, о чем я.

— Кажется, да, Макар Венедиктович.

— Я немного изучал империй. Там совсем не земная структура. И не изучив как следует, опасно применять его в стольких сферах. Но дельцам лишь бы деньги загребать. Но что-то я разговорился, извините. Кстати, к вам как могу обращаться, молодые люди.

— Никита Остапов, — просто отрекомендовался мой друг.

— Тимофей Никольский, — решил не выпендриваться я.

— Никольский… Никольский… — Бромль задумчиво постучал пальцем по виску. — Знакомая фамилия… А… вы, случайно не родственник московского чернокнижника Николая Никольского.

— Я его племянник.

— Ваш дядя был интересной личностью, — улыбнулся оценщик. — Многие из нашего выпуска мечтали с ним работать, когда он по семейной традиции устраивал геологические экспедиции. Но повезло только Олечке Адашкиной.

— Ольга Адашкина — моя мама, — сообщил я.

— Э… неожиданно… — протянул обескураженный Бромль. — И как она сейчас поживает?

— Она умерла четыре года назад.

— Примите мои соболезнования Тимофей. Ваша мама была очень умной и талантливой. Жаль…

— Макар Венедиктович, извините, но сейчас я бы хотел поговорить о ваших талантах. Вы ведь не только оценкой драгоценных камней занимаетесь?

— Так и есть. Страдаю одним маленьким увлечением.

— Вы можете сделать анализ двух минералов? Разумеется, я заплачу, сколько потребуется.

— Сделаю все, что в моих силах, Тимофей.

Я выложил на стол перед оценщиком осколок метеорита и фамильный перстень.

— Как скоро вы сможете это сделать?

— На сегодня я уже выполнил всю имевшуюся у меня работу, поэтому могу немного времени посвятить своему хобби. Если у вас есть полтора-два часа, то можете подождать здесь. Чайник и моя библиотека в вашем распоряжении.

— Мы подождем? — я посмотрел на Никиту. Тот кивнул. — Мы подождем.

— Никита, — обратился я к другу, едва за Бромлем закрылась дверь, — обещай, что все, что ты здесь услышишь, останется строго между нами. Ни Игнату, ни Лешке, ни уж тем более Дашке ничего рассказывать нельзя, пока я не разрешу. И не надо на меня так обиженно смотреть. Это не потому, что я им не доверяю. Просто, так надо.

— Хорошо, Тим. Пытать будут — не скажу.

Оценщика не было чуть больше часа. Вернулся он каким-то озадаченным. Сел за стол и положил осколок и перстень на те же места, на которые их клал я.

— Позвольте полюбопытствовать, Тимофей, а откуда у вас эти образцы?

— Перстень — мой фамильный. Возможно, вы слышали об экспедиции за тунгусским метеоритом. Вот у всех участников потом оказались такие перстни. А второй, — я чуть промедлил, но все же решил честно признаться, — осколок тунгусского метеорита, который я сегодня уронил в музее.

Я ждал от Бромля негодования и осуждения, но вместо этого он, нахмурившись, сказал:

— Нет, молодой человек. Либо вас обманули, либо вы сейчас обманываете меня.

— Что-то не так?

— Вот это, — он указал на осколок, — обычный сланец, поэтому он и откололся. Не проходил он через слои атмосферы. Место происхождения, да где-то в районе Красноярска или Иркутска.

Вот тебе и раз. Получается, Тимохин предок великий мистификатор? Возможно, не найдя метеорит, он не захотел с позором вернуться и подговорил всю команду совершить подлог? Поэтому настаивал на самостоятельном изучении?

— А вот камень в вашем перстне… — голос Макара Венедиктовича выдернул меня из размышлений.

— С ним что-то не так — насторожился я.

— Я не знаю, что это, Тимофей. Как не знаю, что такое империй. Вообще, они похожи.

Глава 23

Помимо кучи вопросов я унес от Бромля контакты двух