Телохранитель Генсека. Том 6 - Петр Алмазный

Он плюхнулся напротив меня, поставил на стол большую коробку, перевязанную лентой и заявил:

— Ну воо-о-от, я думал с вами в Свердловске по душам поговорить, ну во-о-от, так вот получилось, такая вот загогулина. Шта-ааа сейчас мне требуется…

«Дурак ты, и место твое на нарах. Как же ты меня своей простотой утомил. Как не приедешь, так обязательно в какое-нибудь дерьмо втянешь. И уж с Медведевым… неужели до такой степени дурак, что не чувствуешь, с кем разговариваешь?», — думал Капитонов, с тоской глядя на Ельцина.

А Ельцин не чувствовал. Он смотрел на меня с тем выражением лица, с которым когда-то, в моем уже прожитом будущем, ссал на колесо самолета. «Все вы такие, строите из себя чистеньких, а сами только и думаете, где руки нагреть. Скорее бы всю эту бодягу закончить, да по сто пятьдесят грамм принять», — подумал Борис Ельцин.

— Девушка, подойдите к нам пожалуйста, — я поднял руку, подзывая разносчицу. — будьте так любезны, грамм двести коньячка принесите?

— Вам какого? — раздатчица мило улыбнулась. — Грузинского? Есть «Варцихи». Или армянского?.

— Водки. Я по-простому, — отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, Ельцин, махнув рукой. — Девушка убежала. — я к вам, Владимир Тимофеевич, как к серьезному человеку, с серьезным предложением… Надо нам серьезно познакомиться поближе, и я бы еще в Свердловске с вами подружился, но вот незадача с этой АЭС… — Ельцин достал из-под стола коробку, перевязанную ленточкой — голубой, завязанной красивым бантом сверху крышки. — Тут вот тортик, Ниана Иосифовна самолично испекла, думаю, шта-аа вам понравится…

Я усмехнулся.

— Да вы так на меня не кривитесь, вот Иван Васильевич не даст соврать, сколько приезжал, все время по высшему разряду принимали. И никогда не обижался, — говорил Ельцин, а капитонов, все больше бледнея, думал: «Что этот идиот несет? Что ему мозги совсем деньгами застило?»…

И я понимал, почему Капитонову сейчас хотелось провалиться сквозь землю. Иван Васильевич хоть и не участвовал напрямую в интригах. Но всегда держал руку на пульсе. Обладая фотографической памятью, он знал все обо всех. Именно это его качество и позволило мне склонить его на свою сторону в ловушке для Ельцина. Он точно знал, что после Белоярской АЭС на коне буду я. А я вовсю пользовался этим.

— Наине Иосифовне мой большой поклон, — я улыбнулся, склонил голову, — но право, не стоило так баловать простого работника комитета.

— Ну что вы, шта здесь немного… гм… сладкого. Чисто для знакомства. И за генерала Корнилова заодно покушаете. Очень он мне нужен. А я вам. — И Ельцин, взяв коробку двумя руками, пододвинул ее ко мне. — Это аванс, — он многообещающе посмотрел мне в глаза.

Я ухмыльнулся и дернул голубую ленту, развязав бантик.

— А теперь скажите, что здесь? — чутко спросил я, заглядывая в глаза Борису Николаевичу почти с ленинским прищуром.

— А здесь снятые подозрения с генерала Корнилова. — И все вопросы, которые будут адресованы его заму — Войцицкому.

— Интересно, Борис Николаевич, — я кивнул и тут же двое «сантехников» отклеились от стойки и подскочили к нам.

«Командировочные» из-за столика перед выходом подошли сзади.

— Возьмите в руки коробку, которую вы пытались передать полковнику Медведеву, — сказал один из командировочных, показывая Ельцину удостоверение.

Борис Николаевич побледнел, рванулся в сторону, но тут же оказался скручен «сантехниками». «Командировочные» тем временем, развязали ленту на коробке с тортом и нашим глазам предстали пачки денег — десять штук купюрами по сто рублей в банковской упаковке.

Я даже не понял, откуда появился фотограф, и только когда сверкнула вспышка, с удивлением обнаружил, что фотографирует «раздатчица».

— Борис Николаевич, давайте проследуем в следственное управление, где вы дадите объяснение по поводу происхождения денежных знаков, находящихся в коробке, которую вы предложили полковнику Медведеву Владимиру Тимофеевичу.

— Это нет, это не мое, это вот, Капитонов принес, я тут случайно, это провокация! — закричал Ельцин.

Капитонов скривился и подумал: «Мелко. Очень мелко плавает»…

Глава 20

Тем же вечером в приемной председателя Комитета я выслушивал Удилова. Он не кричал, даже на пол тона не повысил голоса, не тот человек, но его слова были сказаны таким ледяным тоном, что едва удержался, чтобы не поежиться.

— Вы, товарищ полковник, на особом счету у Леонида Ильича, но даже это не дает вам права принимать решения через мою голову, — Вадим Николаевич смотрел на меня с прищуром, губы сжались в тонкую нитку. — Арест Ельцина повлечет за собой множество вопросов. И как вы будете отчитываться перед Генеральным секретарем, я не знаю.

— Вадим Николаевич, задержание Ельцина было проведено в соответствии со всеми процессуальными нормами в момент дачи взятки должностному лицу при исполнении служебных обязанностей. Средствами объективного контроля зафиксировано предложение, умысел тоже на лицо, а дальше… Дальше уже дело прокуратуры, сформулировать обвинение и довести расследование до конца.

Откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, невольно подумав, что стал закрываться от Удилова. Я доверял ему, но в нашей структуре доверие стоило очень дорого, иногда его ценой была жизнь. Видимо, он понял это, и уже совсем по другому произнес:

— Хорошо, сдаем все на прокуратуру, а Комитет тут не причем. Вы хорошо сделали, что пригласили прокурорских из Калинина. Меньше будет разговоров про новый тридцать седьмой год.

Удилов поправил перед собой карандаши и вздохнул:

— Я бы двумя руками за этот пресловутый «тридцать седьмой», но… — он замолчал, с минуту подумал, — … но с соблюдением норм социалистической законности, — и еле заметно улыбнулся.

Встал, прошел к окну, распахнул форточку и подставил лицо холодному ветру, словно температура в двадцать градусов в кабинете была для него слишком высокой.

— Вадим Николаевич, нам нужен карт-бланш на проведение некоторых следственно-розыскных мероприятий.

Удилов отошел от окна.

— Я всегда смотрю вечером на город и каждый раз напоминаю себе военное время. И говорю, может банальность, но лишь бы не было войны.

Он прошел на свое место во главе стола и внимательно посмотрел на меня.

— Если для предотвращения войны нужна ваша инициатива, Владимир Тимофеевич, то это малая цена за мир. Я еще в шоке от попытки устроить взрыв на АЭС.

— Кстати, какие-то подвижки у следствия есть? Кто убил майора Ушакова