Наследие древнего - Александр Четвертнов

Делать нечего, оставалась магия, благо резерв уже прилично восстановился (сон и горячая ванная творят чудеса). Конечно, вряд ли кто-то чужой ко мне пытается зайти, но перестраховаться стоит. Из ванной поднялось водяное копьё с пеной на лезвии, и застыло напротив двери. Дверь наполовину открылась.

— Господин, — послышался осторожный голос Николая, а потом в проем между створкой и косяком пролезла его голова. — С Вами всё в порядке?

— Коля… — я ругнулся, скорее на себя, чем на него, надо было заклинание разведчика или познания отправить, узнал бы кто там, но рефлексы — они такие. — Всё хорошо, сплю я.

— Ага, Вы это, извините, — сглотнул Николай, неотрывно глядя на водяное лезвие копья, — я ж тут не просто так.

— Что-то случилось? — напрягся я, подавая по телу энергию движения, отчего сил сразу прибавилось.

— Бестужев приехал, ожидает вас внизу, говорит срочно.

— Буду через минуту, — кивнул я, дождался, когда слуга исчезнет, потом вздохнул и полез из ванны. Просушил себя заклинанием, натянул чистые вещи и, не спеша, пошёл на встречу к другу своего рода.

Бестужев действительно стал другом не только для деда, но и для меня. Боевым соратником, так сказать. После всего, что случилось я начал ему доверять, как тому же Тихону или Волкову, с которыми подружился в академии. Конечно это не та дружба, что была у меня раньше с другими великими магами, но это только начало. Уверен, Пётр Алексеевич ещё ни один раз удивит меня с хорошей стороны. А сейчас, сейчас, думаю, он приехал сказать, что в Грецию меня не отпустят. Что ж, этого стоило ожидать. На этот случай у меня есть запасной план….

— Кирилл, тебя отпустили в Грецию, — с ходу начал Пётр Алексеевич.

Стоило мне спуститься вниз, как он встал из кресла в гостиной и протянул мне свиток белой бумаги, скреплённой красным сургучом.

— Вот ты дёрганный, будто молодой снова, да неуверенный, — хмыкнул мой дед, с которым Бестужев и ждал меня. Больше никого в комнате не было. Уже наступил не то поздний вечер, не то ранняя ночь, и народ как-то разошёлся по особняку, только на кухне кто-то звенел посудой.

— Неожиданно, — улыбнулся я, принимая свиток, — хорошая новость, спасибо, Пётр Алексеевич. Уверен, только благодаря Вашим дипломатическим талантам и связям получилось так быстро.

Я сжал свиток в руке и уселся в соседнее с дедом кресло, настроение резко скакнуло выше небес. Греция, я иду! Так, надо отдать распоряжения….

— Да? — Бестужев стоял перед нами и не спешил присаживаться, напряжённо смотрел на меня, чем отвлекал. Чего это он?

Продолжить и задать вопрос я не успел. Пётр Алексеевич указал взглядом на свиток, затем заломил руки, и начал говорить:

— Разговор вышел не простой, мне пришлось многое пообещать, гарантировать, что ты вернёшься и ответишь на все вопросы, но до этого составишь подробный отчёт о прошедших событиях. Император был благосклонен, великий князь тоже. Ты спас его жизнь, но у них возникли сложности с подданными, потому есть ещё несколько условий. Насчёт транспорта, например.

Он говорил спокойным голосом, но весь его вид выражал тревогу, а взгляд постоянно падал на свиток. В конце он не выдержал и прямо руками показал, чтобы я сломал сургучную печать.

— Конечно, хорошо, — кивнул я, ковырнул пальцем податливый воск и развернул бумагу.

«Всё враньё! — было написано большими буквами, — обеспечь безопасность от прослушки!».

— Что там? Ты так лыбишься, будто в лотерею выиграл, — произнёс дед и потянулся ко мне за посланием.

Передал ему лист, а сам сосредоточился на защите особняка. Скользнул в состояние лёгкого транса, пробежался по силовым полям артефактов.

Давление на защиту дома я обнаружил сразу. Причём слабое, еле заметное, если не искать специально. Более того, в одном месте чужое заклинание смогло проникнуть за периметр охранных чар и теперь обреталось у нас в гостиной.

Ух ты, привет из прошлого! Я знал это заклинание подслушивания, которое хитро обходило даже божественную защиту. Даже знал древний артефакт, который и запускал это заклинание. Его сделал Гермес и называлось оно «Уши Сизифа».

Да, нехило тогда Гермес подставил царя Коринфа. Этот артефакт и стал в своё время началом проблем моего теперешнего управляющего.

Боги сильно прогневались на то, что их могут подслушать и обрушили весь гнев на виновника. Ну, они думали, что он виновник. Сизиф воспротивился, а потом там закрутилось всякое, пошло и поехало….

Одно радует, что тогда, что сейчас именно я обнаружил это заклинание. Хех, время течёт, а ничего не меняется. Всех интересуют чужие разговоры. Любопытство — вечный порок и не только у людей.

— Горячий чай с мёдом и вареньем — это то, что нужно вечером в это время года, — отвлёк меня от мыслей голос мамы. Она вошла в гостиную с подносом, на котором исходили паром чашки и заварочный чайник. Следом за ней, точно с таким же подносом, только без чая, а с булками, медом и кучей варенья, шла Ирина Леонтьевна.

— Спасибо, Верочка, — кивнул дед, — Ириша, — кивнул он ещё раз, от чего женщина внезапно покраснела и засмущалась.

Это не ускользнуло от взгляда Бестужева, который на мгновение растерял тревожность и, ухмыльнувшись, покачал головой. Я же в этот момент создал контр заклинание от прослушки.

Уничтожать чужие чары не стал, просто повесил обманку. Взял за основу звук звякнувших чашек, да, как дед прихлебывает чай, и запустил этот звук на повторение. Ещё и пустил фоном еле слышный бубнёж.

— Вкусный чай, спасибо прекрасной хозяюшке, — произнёс Бестужев, хитро поглядывая из-за чашки чая на деда, от чего тот приосанился и, с видом, будто ничего не понимает, тоже хлебнул горячего.

Я уверился, что заклинание захватило наши голоса, само стало создавать разговор, и вынырнул из магического транса. Хорошо, что сидел — ноги и руки слегка подрагивали, а по лицу стекал пот. Ещё неделю назад я бы такое не сотворил, а сейчас…. Не скажу, что с лёгкостью, но смог. Правда, пришлось опустошить всё, что успел восстановить за короткую передышку в ванной. Но, ничего, сейчас откроюсь эфиру, и ещё раз восстановлюсь. Такая интенсивность только на пользу. Тренировать каналы тоже надо.

Дед с Бестужевым тут же посмотрели на меня. Женщины уже ушли из комнаты, и я, не таясь, тяжело вздохнул, а затем улыбнулся:

— Всё готово, но давайте пройдём в другое место.

Поднялся и пошёл в подвал. Там на никто не подслушает, можно