Грани будущего Zero: Карлов (*30 иллюстраций) - Степан Александрович Мазур

Надев комплекс Ратника-12 без термобелья, я опустил «забрало» на каске-сфере. С внешним миром теперь контактировал только нос. Но надевать фильтр-маску было уже лишним.

— Мошка боится резких запахов, — продолжал поучать академик. — Рекомендую использовать йод, раз под рукой нет дегтярного мыла. Но в меру… Не сожгите кожу.

Сделав йодовую сетку на носу и активировав заряженный экзоскелет, я вышел на корму. Полная бочка топлива надёжно привязана к борту. Верёвка сначала обледенела, потом отсырела, а теперь её было проще разрубить, чем отвязать. Сам же топливный бак по заверениям учёного, опустел меньше чем наполовину. Наполнять его лучше с канистры, чтобы постоянно не заниматься переливаниями.

Сон на час взбодрил. Правда, болела голова. Высокая влажность над безветренной рекой вводила в заблуждение. Стоял плотный туман. Тому было простое объяснение. Ветер просто не успевал разгоняться там, где река делала изгиб.

Само Рыбное и располагалось на этом выступе-изгибе на карте, на холме среди берёз. На берегу виднелся ржавый корпус брошенного катера метров на пятнадцать. Сколько теперь таких сгниют по берегам?

Пригляделся. Из тумана обозначился мост через реку. Довольно большой, учитывая, что под ним легко проходили неуправляемые или малоуправляемые баржи с лесом. Ржавые, груженые платформы по большему счёту цеплялись небольшими грузовыми катерами выше по течению. Или что правильнее — сопровождали платформы ниже по течению. А полная разгрузка баржей с лесом проходила в Лесосибирске, где их подлавливали и доставляли к берегу.

Ниже по течению баржи теперь были предоставлены сами себе: застревали на поворотах, порогах, теряли бревна, превращая древесину в топляк. За ними глаз да глаз нужен. Но кому смотреть?

Я вдруг понял, что теперь каждая баржа может спокойно доплыть до Северо-Ледовитого океана. Если успеет до того, как замёрзнет Ангара и Енисей.

Катер пристал к берегу. Капитан заглушил моторы, на мгновение показался из салона и с сообщением «я спать», вернулся обратно.

Взял пустую канистру, которую забрал с автомобиля, кивнул и спрыгнул в воду по колено. Экзоскелеты не боялись контакта с водой. Надёжная изоляция. Плавать можно погружаясь даже с аккумуляторами, разве что по шею или с дополнительными плавсредствами. Ведь экипировка неплохо тянула на дно, а махать руками, управляя «роботом» выходило не так ловко и проворно, как без него.

Не выгребешь. Тяги не хватит.

Новое поколение фторидных батарей, что пришли на смену литий-ионным, не боялось воды из-за своей мощной «корки». Насколько я помнил технологию, разработчики работали с отрицательно заряженными ионами в батареях, которые на поверку оказались эффективнее положительных благодаря меньшему количеству зарядов на ион. Проблема заключалась лишь в высокой температуре использования технологии, но решение пришло из мобильных сетей 5G. Те же учёные, что разработали автономные, закрытые системы охлаждения для гаджетов, справились и с проблемой перегрева аккумуляторов нового типа.

Подробности наверняка знал Невельской. Но будить его ради подобных знаний было глупо.

А вода вправду тёплая. Водонепроницаемые армейские ботинки оттолкнули её гидрофобным покрытием, но всё равно ощущается.

Намокла лишь небольшая полоска выше щиколотки. Там, где заканчивались термоноски. Но она быстро сохла от тепла собственного тела. Штаны же ратника не пропитывались водой в принципе, одинаково хорошо пережидая дождь, беготню по лужам и засаду по уши в воде.

Что ж, мы прибыли… Где наш напарник?

Берег Рыбного был заставлен небольшими лодками. Обилие мошки разогнало всех людей. Ни души. В тумане я едва разглядел корпус «красного танка».

СПМ притаилась у пластиковой бочки с водой возле ближайшего к берегу дома. Улица в несколько домов подсказала, что в мире еще существовали места, где питьевую воду людям привозили водовозы. Даже не заглядывая в дом, я мог поспорить, что о газификации здесь не слышали и всё ещё топят дровами. В пользу этого предположения говорил дым, что валил из печи.

Стекла пожарного танка запотели. Внутри кто-то был, и он активно дышал. Что-то мне подсказывало, что перегаром. Я постучал по двери.

Открыли не сразу.

Шура вылез помятый, бледный. От пышных усов осталось два клока волос, как будто их забыл сбрить брадобрей. Голова же стала, словно бильярдный шар, ни волосика.

Пожарник зашёлся в кашле. Его шатало. Харкнув кровью на гусеницу, похлопал меня по плечу и обронил:

— Добрались? Хорошо. Мошка одолевает. Давай подгоню поближе к берегу и займёмся делом.

— А ты справишься?

— Надо… доводить дела до конца. Роботы, — он невольно осмотрелся. — Вы же уничтожите роботов?

— Либо мы их, либо они нас, — ответил я словами академика.

— Борьба… это хорошо, — совсем тихо сказал пожарник, чтобы не зайтись в новом приступе кашля.

Я кивнул и помог вновь взобраться в кабину. Как на глаз, так Шура порядком потерял в весе за эти сутки. Лучевая болезнь как хороший фитнес-тренер согнала с него весь лишний вес, а заодно прихватила и здоровый. Только если при здоровом занятии спортом на это ушли бы месяцы, а этому диагнозу хватило пару суток.

Пожарник таял на глазах, и этот процесс могли бы остановить в центре лучевой терапии. Но такие строили лишь в городах с населением свыше миллиона жителей. Тот же, что наверняка остался цел в Новосибирске, стоял без света, лекарств и специалистов. А совсем скоро по прогнозам академика его разграбят полностью.

Не верит он в людей.

Я пошёл вслед за танком, когда в спину догнал старый голос:

— Эй, солдатик. Сменяй калаш.

Повернулся. Послышалось?

Солдатик? Ну да, при оружии, в камуфляже. Разве что без погон. У охотников то чаще ружья, чем автоматы.

У калитки стоял дед. Все дома были давно высоким за забором. А его прятался за символическим деревянным штакетником.

— На что? — невольно спросил я, не особо думая об обмене.

Дед тут же отошёл от калитки, заговорщицки оглянулся и переспросил:

— А что нужно?

— Бочки нужны, — я подошел к пластиковой бочке.

Двухсолитровая ёмкость стояла пустая. Воду давно вычерпали вёдрами. Саму бочку закрывала пластиковая крышка от пыли и мелкого мусора. Закрывала, причём, до состояния герметичности.

Привязав подобную к борту, мы вполне могли налить её доверху дизелем.

— Ещё есть такие?

— Нет.

— А у соседей?

— А им на кой? — удивился дед. — У них станции от скважин. Своя вода всегда под рукой.

Все давно пробурили скважины. А ему воду привозил водовоз.

— Тогда на что с тобой меняться? — вздохнул я.

— Как на что? — удивился дед. — Солений полный подпол, сало, картошка, утку бил, рыбу коптил. Порася, опять же, зарезали. Молока дам. У соседа сменял. Яиц наберу. Мне с внучкой много не надо. А калаш