Барон Дубов. Том 12 - Михаил Капелькин

Глава 19

Всегда меня поражало, как люди извращают в своей голове реальность, чтобы она соответствовала их ожиданиям. И ладно бы ради того, чтобы мир стал казаться лучше и светлее. Так ведь нет. Некоторые, наоборот, подгоняют реальность под свои ожидания, чтобы сделать мир вокруг мрачным и грустным.

Ненормальные они, что ли⁈

Вот и герцог Билибин с ума сошёл: тычет в меня своей рапирой из трости и называет Саранчой.

Вдруг тоннель сильно тряхнуло, загудели стены, а с потолка обильно посыпалась пыль. Герцог качнулся, пытаясь удержаться на ногах, и этого секундного замешательства мне хватило, чтобы выбить у него из руки клинок. Хлопком отправил взлетевшее в воздух оружие далеко себе за спину.

— Не успеешь, — тут же качнул я головой и раскинул руки. Из них мгновенно выросли корни и закрыли проход.

— Это же фамильная реликвия! — отчаянно воскликнул Максим Андреевич.

— Сам виноват, — грубо отрезал я. — Совсем сбрендил меня в союзе с Саранчой обвинять? Повсюду агенты Врага мерещатся?

Герцог грозно нахмурился, всё ещё поглядывая мне за спину.

— Враг коварен, — ответил он, впившись в меня жёстким взглядом. Ну, мы хотя бы на «ты» перешли. Можно считать это хорошим признаком. Или, наоборот, плохим… — Его агенты легко втираются в доверие и предают в самый важный момент. Уж не поэтому ли ты, князь Дубов, скрыл от меня происхождение Миты и её саму? Записал в ряды Врага, не так ли?

Нас тряхануло в третий раз, уже сильнее. Билибина бросило на стену справа, и он бы разбил себе голову, но от нескольких корней, которыми я закрыл проход, протянулись тонкие корешкии моментально сплелись в подушечку. Висок герцога мягко отпружинил от неё.

— Уже третий! — воскликнул он, глянув на стены вокруг, будто они должны вот-вот рухнуть. — Третий прорыв… Надо спешить, но я хочу знать, что, когда весь мир рухнет, рядом со мной будет друг!

— Ладно, — терпеливо ответил я.

Внутренним зрением проследил за моими женщинами и животными. Ощутил, что Мита и дриада где-то далеко впереди, движутся в направлении городских окраин, а Альфачик с Гошей следуют за ними по поверхности. Ощущали их через меня и повиновались моим приказам. И сражались с ордами Саранчи.

— Я скажу один раз, Макс, — продолжил я, — и повторять не буду…

Вкратце я изложил Билибину свою позицию. Рассказал, что не знал, чем так важна Мита, но опасался, что раз Деникин охотился за ней, то и Враг тоже. Только недавно я узнал, чем она так важна для Саранчи. А раз та за ней и так охотится, будет лучше, если о ней узнает как можно больше людей. Так Саранче будет сложнее к ней подобраться. А затем мы должны были отправиться в Европу, где к нам агенты точно не подобрались бы. Может, звучит не очень логично, но я чувствовал, что так будет правильно. Этого Враг точно не ожидал.

Правда, тогда я ещё не думал, что Саранча уже докопалась до Питера, а цесаревич Алексей задумал убить отца.

Так что планы снова меняются. Империя не сможет мне помочь в Европе, если будет разрушена. Тогда Саранчу уже ничто не остановит, даже смерть Миты. Ведь когда-то она существовала без девушки.

— Вот и всё… — закончил я и вышел из Инсекта. Рассказ занял меньше минуты. — Забирай свой меч и делай, что считаешь нужным, а я пошёл вытаскивать своих, а затем займусь поисками этого самого Тарантиуса, пока не стало поздно.

Я прошёл мимо Билибина, пребывающего в состоянии крайней задумчивости, затем услышал шорох ветра и лязг меча, исчезающего в трости.

— Стой! — окликнул герцог, а на меня вдруг накатила дикая усталость. — У тебя вся спина в крови.

Так вот оно что… Жаль, что сейчас не первое апреля: так бы он сказал, что спина белая. Пришлось снова задержаться, чтобы намазаться целебной мазью. Эти раны нанесли мечи гвардейцев Алексея, и они плохо заживали. Но заживали. А после этого мы продолжили путь.

— Кстати, о Тарантиусе, — вдруг сказал герцог, быстро шагая позади меня. — Кажется, мы вышли на его след. Один из слуг Деникина, простой уборщик, похоже, что-то знает. Его должна сегодня допросить Кремницкая.

— Что⁈ — взревел я, встав как вкопанный. — А раньше ты чего молчал?

— А ты мне про девушку из саркофага тоже как-то не обмолвился! — парировал Билибин.

— Туше, — успокоился я. — Тогда нам нужно попасть туда раньше Саранчи! Выясним, кто такой Тарантиус, и убьём его. Узел, который он завязал вокруг нас, сам собой развалится.

— Согласен. Давай за мной!

Билибин вырвался вперёд, и мы побежали по тоннелю. На первой же развилке свернули вправо — похоже, в сторону центра города. За своих я не переживал. Они достаточно сильны, чтобы продержаться до моего возвращения.

По дороге нас тряхнуло ещё три раза. А когда мы уже приближались к цели, земля под ногами снова задрожала, по тоннелю пополз глухой рокот и гул. Пол заходил ходуном и начал покрываться трещинами. Мотало, как на корабле в сильный шторм. Пыль сыпалась со всех сторон, забивая ноздри. Сверху посыпались камни.

Войдя в Инсект, корнями из рук и ног вцепился в потолок и стены, пытаясь скрепить их и не дать обрушиться нам на головы. Билибин спиной прижался ко мне, со страхом глядя на потолок. Через несколько секунд всё закончилось.

— Ненавижу подземелья, — озвучил он мои мысли. — Даже с моим даром трудно сбежать, когда на тебя падает потолок.

Мы помолчали немного, затем продолжили путь. Но что-то изменилось. Появился сквозняк и вместо затхлого воздуха принёс запах зимы и… крови.

— Это уже седьмой прорыв, — сказал герцог севшим голосом. — Гарнизон может не выдержать такого натиска.

— Тогда нам тем более нужно спешить.

По мере продвижения сквозняк превратился ветер, а после очередного поворота впереди показался слабый свет.

— Этого быть здесь не должно… — покачал головой Макс. — Любой тоннель оканчивается потайной дверью, да и не дошли мы. Если только…

Мы бросились бежать пуще прежнего. Через несколько секунд свет в конце тоннеля превратился в зияющий провал, на обрыве которого мы застыли, поражённые увиденным.

Тоннель вывел нас на стену огромного провала в земле. Он был наклонным, круглым, с диаметром в двести метров, и одним концом упирался в предрассветное небо, а вторым исчезал под землёй.

Мы оказались на глубине в сотню метров, наверху слева зияли зубчатые края вдруг