Барон Дубов. Том 12 - Михаил Капелькин

образовавшейся пропасти, водопадами низвергалась вода из порванных труб, искрили подземные кабели. Несколько домов опасно накренились. Внизу в темноте шевельнулось нечто огромное. Я лишь краем глаза увидел уродливые куски плоти, быстро исчезнувшей в глубине. Будто огромный червь развернулся и уполз. Возможно, так оно и было.

Вдруг на противоположной стене зажёгся яркий свет. Через миг с металлическим лязгом и снопом искр вниз сорвался поезд питерского метро.

— Твою мать… — прошептал поражённый Билибин.

Вагоны врезались в дно и замерли. Там же виднелись обломки зданий. А потом из темноты полезли орды Саранчи и серым потоком захлестнули место крушения.

— Даже если там и были выжившие, то их больше нет, — покачал я головой.

Если бы был способ их спасти…

— Где Канцелярия? — спросил герцога, но он молчал.

Пришлось пихнуть его в бок, чтобы очнулся.

— А… Вон она, — указал он рукой на одно из зданий, висящих на краю с другой стороны провала.

Казалось, ещё немного, и пятиэтажное квадратное здание сорвётся по крутому склону вниз.

Да, хоть склон был довольно крутой, взобраться по нему вполне можно. Вот только придётся сперва разобраться с Саранчой.

А она уже ползла под нами, как серый шевелящийся ковёр. И там были не только пехотинцы, но и уже знакомые Носороги вместе с Псинами бежали в первых рядах. По стенам карабкались небольшие твари с клинками вместо рук и ног. Они вонзали их глубоко в землю, как скалолазы — крючья. Про таких Паша рассказывал. Кажется, их Жнецами называли.

Потому что, упав в толпу, одна такая тварь окружала себя настоящим вихрем из клинков и могла в одиночку целое подразделение вырезать. Последними шли крупные монстры, похожие на кузнечные мехи на ножках. Размером с грузовик или танк. Сзади большой мешок, а спереди вверх торчало сопло. Что из него вылетало, я как-то узнавать не хотел. Чудища выглядели медлительными островками, которые огибает серая масса. Больше всего было пехотинцев — основная ударная сила Врага.

В темноте показалась знакомая громадина. Хотя отсюда она выглядела, как потешная букашка на четырёх ногах. Пугало. По всей видимости, таких семь штук, если в городе семь прорывов.

Враг готовился к этому очень давно.

— И с чего ты взял, что смерть одного какого-то Тарантиуса остановит всё это? — повернулся ко мне герцог.

В его глазах будто всё ещё отражались вражеские орды.

— С того, — ответил я, — что он мне больше всех не нравится. А это неспроста!

Выглянув из нашего тоннеля, я отошёл на несколько шагов назад.

— Тебе не кажется, что одной твоей личной неприязни маловато? — упорствовал Билибин.

— Слушай, герцог, — тут я уже не выдержал, — мы можем остаться с тобой сейчас здесь, всё обстоятельно обсудить, подумать, выпить чаю, благо после убийства английского посла у меня теперь есть отличный английский чай. Заодно Саранчу напоим, если она к нам заглянет. Потом просто встанем и выйдем, — я сделал ещё несколько шагов назад, — в мир добрых пони и ласковых щенят… Вот таких, примерно.

Ровно в этот момент в тоннель запрыгнула невысокая тварь с лезвиями вместо рук и ног. Жнец.

— А можем… — меня перебил треск дерева, который возникает каждый раз, когда я использую Инсект на полную катушку, — сначала спасти Кремницкую, а потом попить чаю с сушками!

Последнюю фразу я проорал уже на бегу. Промчавшись мимо герцога, уже обнажившего свой меч, всем телом врезался в Жнеца и вылетел из тоннеля в пропасть. По пути выбил ещё двух тварей, полезших в дыру. Внизу и по стенам их ползли сотни и тысячи особей. Первые ряды уже подбирались к поверхности и зданию Канцелярии.

В полёте я схватил моего жнеца и вырвал его руки-лезвия. За миг до столкновения со склоном перевернулся и упёрся в его грудь ногами. Затем мы врезались в землю и понеслись вниз. Дохлый Жнец с усердием играл роль ледянок, а я, выставив лезвия перед собой, нарезал встречных тварей на салат а-ля Дубов.

Пройдя сквозь строй бегущих врагов, как волнорез, оказался в самом низу — неподалёку от упавшего поезда и в полном окружении. Но герцог, используя свой дар, сбежал следом за мной и уже встал рядом. За его спиной длинная просека в рядах Саранчи тут же сомкнулась.

— Думаю, мы можем обсудить всё по дороге! — перекричал он шум вражеской толпы.

— Тогда не будем медлить!

Я выбросил бесполезные и зазубренные лезвия, и в моих руках появились топор и заряженный револьвер. Никон смог по своим старым каналам достать артефактные патроны для Громобоя. Да, я внезапно вспомнил, что у револьвера было имя. И кажется, именно такое.

Взмахнув топором, отправил в сторону вражеских полчищ серп из молнии. Он мгновенно расчистил сектор передо мной на десяток метров, и я увидел торчащие вверх лапы Пугала. Револьвер будто сам навёлся туда, где должна быть тушка твари, и я несколько раз нажал на спуск.

Оружие изрыгнуло пламя, вытянув из меня солидное количество маны, но пули… Три светящихся голубым, синим и красным росчерка по прямой устремились к цели. Первый пробил коридор, поразив Саранчу, оказавшуюся на пути, электричеством, второй врезался в Пугало, заморозив его каменную броню, а третий взорвался, обдав врага огнём.

Пугало качнулось и упало. Не погибло, я это чувствовал, но на время выбыло из строя.

— Не знал, что твой пистолет так может, — прокричал Билибин, шинкуя пехоту врага за моей спиной.

— Я тоже… — пробормотал я, глядя на револьвер.

Как-то директор академии говорил, что ходили легенды, будто этот револьвер, Громобой, обладает своим разумом. Тогда подтверждений этому не нашли, но сейчас… Меня как будто на миг коснулась чья-то воля. Добрая, дружественная, не принадлежащая Саранче.

Любопытно…

Ладно! Потом это обдумаю! Сейчас Саранча в замешательстве, так что использую это время, чтобы добраться до Канцелярии.

— Вперёд! — крикнул я, меняя револьвер в руках на молот, а топор — на алхимические зелья и бомбы.

Ряды Саранчи смешались, и мы с герцогом стали прорываться наверх. За спину себе я кинул несколько кислотных зелий, отрезав ближайших врагов кислотными лужами. По бокам швырнул алхимический огонь. Тот, который долго горит, а если капля попадёт на живую плоть, то он прожжёт её насквозь. Такая вот злая штука.

Билибин мелькал то тут, то там, используя свой дар управления временем. Где он появлялся, там пехота Саранчи разваливалась на куски и заливала землю кровью. Мой молот крушил врагов, сминая кости и превращая их в лепёшки. Также я бил молниями по толпе, выжигая в ней небольшие просеки, и раскидывал кислотную паутину, связывая ею сразу по несколько врагов. Она