Фантастика 2025-71 - Надежда Валентиновна Первухина

— Пусть небеса нас рассудят. — холодно произнес глава местного клуба «Перуна».

— А-а! — выкрикнул старейшина, совершив выпад.

Мимо.

Это супротив Неждана Борята не успевал, а тут — самое то. Просто подшаг с поворотом тела и легкое сбитие, чтобы копье неприятеля пошло в сторону. Отчего Гостята, крепко вложившийся в удар, натурально провалился. И схлопотал пинка под зад, неловко рухнув на снег.

Вскочил.

И широким взмахнул копьем, пытаясь задеть супротивника.

Но тщетно.

Борята не спешил и спокойно ждал, когда Гостята встанет. А потому был довольно далеко.

Новый выпад Гостяты.

И снова неудачный.

Еще один.

— Нападай! Что ты играешь?! — выкрикнул наконец Гостята, которого уже трясло.

— Я даю Перуну время подумать.

— Тварь! Убийца! Ненавижу!

— А ты кто? Разве не убийца?!

— Я никого не убивал!

— Своими руками — нет. Но ведь набежники знали, куда идти. И ты с поручением отослал в нужное время тех, кто тебе перечил на сходках. Совпадение?

— Да! Да! Совпадение!

— А твоя попытка ограбить Неждана, чтобы ублажить Арака? Тоже совпадение? Если бы не его справедливость — сгубил бы парня. Сморил бы голодом!

— Я-то тут причем? Разве я сказал, что за промысел надобно платить?

— А может, ты его отцу не можешь простить правду? Что стал старейшиной только из-за того, что сестра по вкусу пришлась одному из этих детей степи?

— Заткнись! — рявкнул Гостята, совершая выпад копьем.

Но опять — слишком неуклюже. Отчего получим обратной стороной древка по затылку и рухнул в снег.

— Видишь, — усмехнулся Борята. — Опять ложь.

— Хочешь знать правду? — процедил Гостята, вставая и утирая юшку из разбитого при падении носа.

— Ну ка? Я прямо удивлюсь, если ты ее скажешь.

— Вас всех под нож пустят или продадут на торге, как скотину! А этот мерзавец языкатый уже приговорен. Уже! Ему недолго осталось! Как и вам всем!

— Мы должны испугаться? — удивленно выгнул бровь Борята.

— Я проклинаю вас! — выпалил Гостята.

— Ты в кругу, — произнес стоящий невдалеке Красный лист. — А все, что случилось в нем, остается в нем. Перун оберегает люд честной от дурных слов.

— Твари! Твари! Ненавижу!

— Своих родичей? — усмехнулся Борята.

— А они вступились за моего отца с матерью? А за меня с сестрой? Бросили! Сдали! Из-за чего отец помер на каменоломне в тот же год. А следы матери затерялись где-то на юге. Говорят — повезли в далекие земли мужей утешать. Да и сестра, мыслите, счастлива с тем, кто убил ее родителей?

— Именно поэтому ты стал льстить тем, кто все это устроил? И скармливать им своих сородичей?! — выкрикнул Борята, делая выпад.

Гостята не увернулся.

Не успел.

Попытался повторить то, что делал его противник, то есть, отступить и повернуться, пропуская копье. Но его пузо подвело… слишком сильно выпирало, отчего и приняло удар наконечника…

Глава 4

167, января, 14

Неждан замер.

Большой, матерый волк медленно подходил к нему.

Один.

Но за ним в некотором отдалении следовало несколько более мелких, вероятно, молодых. Да и возле Мухтара крутилась троица не особенно крупных. Отчего выглядели дворняжками рядом с ним.

Парень невольно усмехнулся, вспомнив о том, что рассказывали соседи-балты. Что, дескать, по лесу без крепкого и тяжелого посоха не пройти даже группой. Волки совсем достали.

Видимо — эти.

Хотя, быть может, в округе еще стаи имелись. Слишком выражен молодняк. Вон — что за этим идет, что там — у пса. Из-за чего создавалось впечатление, будто они столкнулись с молодой стаей, которой год-два от силы…

Наконец, волк приблизился достаточно близко для прыжка.

Неждан не двигался, внимательно наблюдая за этим животным. Зная, что, как и многие псовые, волки, такую цель как человек, стараются опрокинуть при атаке. Поэтому он даже чуть раскрылся, демонстрируя свою уязвимость. Стоя при этом свободно и даже расслабленно.

Это насторожило волка.

Он был явно непривычен к такому поведению жертвы. Странной. Непонятной. Которая сама смотрела на него как на добычу. Как на еду. А Неждан действительно старался психологически настроиться именно так. Специально.

Не для попытки воздействия на животное.

Нет.

В телепатию и прочий подобный вздор парень не верил.

Ему требовалось как можно скорее переключиться и нужный лад. Все ж таки угроза совсем нешуточная. Смертельная.

Вон — какие клыки.

А глаза?

Считай, смерти под капюшон заглянул, встречаясь с ними вот так.

Секунда.

Вторая.

Десятая.

Волк явно медлил, сбитый столку Нежданом. Наконец, он решился и прыгнул.

И мимо.

Быстрым приставным шагом парень сместился чуть в сторону, чуть подтолкнув промахнувшегося волка левой рукой. Поправляя ему траекторию полета.

Бульк!

Здоровенная туша серого хищника чисто ушла в воду просторной проруби — той, через которую ставились ловушки. И хорошо так пошел. Как опытный спортсмен по прыжкам в воду. Да еще и под подходящим углом, уводящим его сразу под лед. Рыбкой.

Парень же ринулся вперед — на тех молодых хищников, что жались за своим вожаком. Сломав им еще сильнее стереотипы поведения.

Шаг.

Еще.

Еще один.

И Неждан плеснул в ближайшего волка ледяной водой из корчаги. Что оказалось совершенно неожиданно для него.

В другого же кинул пустую корчагу. Дистанция была небольшой, поэтому увернуться он просто не успел. И принял ее головой.

Этот большой горшок, конечно, выглядел неказисто и кривовато. Но имел вполне представительный вес и прочность. Так что позволил волку ощутить что-то среднее между «лопатой по лицу» и «мордой об асфальт».

Еще трое.

И Неждан же побежал на них.

С криком.

Настолько устрашающим, насколько смог из себя выдавить. Стараясь таким образом дополнительно надавить на оставшихся волков, явно растерявшихся и испуганных.

Шаг.

Еще.

Третий.

И он пробил ногой по морде четвертого волка, оскалившегося и припавшего к земле. Хорошо так пробил. Как по футбольному мячу — боковой частью ступни.

Раз.

И этот мохнатый бедолага совершил сальто. Ну, практически.

Оставшиеся два молодых волка дали хода, явно перепугавшись. Жертва вела себя до крайности неправильно. Не лось и не кабан. Вроде небольшая. Но вот что творит, что творит.

Неждан же продолжал наседать.

Еще два шага.

И он добрался до крепкой жерди, которой поутру разбивал лед в прорубях. Такой добротной, вполне достойной гордого звания — оглобля.

Развернулся.

И вновь атаковал тех волков у реки.

Первому досталось мокрому. Он уже немного отошел от шока и, видя, вроде как убегающего Неждана, бросился за ним. Но сориентироваться не успел. Все же ледяной душ на морозе выбивал из колеи. Вот и не сумел