Адвокат вольного города.12 - Тимофей Кулабухов

— Постой, это не на прииск?

— Нет. Из моих денег.

— А почему, Аркадий-джан, ты не запряг этой задачей Нианзу, стесняюсь спросить? Ты знаешь, что после того, как Танлу-Же отбыл в каганат, часть операционных задач легла на мои плечи. Я не жалуюсь, но дел у меня по горло.

— Потому что задача адвокатская, а ты, если не забыл, помощник адвоката.

— Да, помощник.

— Сделай, я тебе статус адвоката обеспечу.

— Помогаешь каганату, помогаешь, а я там ни разу в жизни и не был.

— Блин, ты обижаешься на это?

— Не обижаюсь, но делаю выводы.

— Эпическая сила. Чен-брат, ты перевари этот вопрос, и ко мне в гости в Николай. Всё. Я хотел тебе ещё один вопрос поставить, но теперь не буду. Давай, до связи. Я на телефоне, жду от тебя результата. Да, документы надо будет переслать в Будапешт. Но тому итальянцу об этом не говори.

— Само собой. Я вообще не признаюсь, что это наши люди спёрли, чтобы нельзя было потом записать разговор и что-то доказать.

— Соображаешь. Ладно, давай, мне надо Нианзу задачу поставить.

Глава 18

Досье из Бичке

— Нианзу, привет.

— Здравствуйте, босс. Пусть над Вашей головой всегда светит солнце.

— Гм. Как скажешь. Как у вас там дела?

— Работаем. Готов дать полный доклад о состоянии дел. Для начала…

— Тпру! Стой! Погоди. Прежде запиши на большой листик бумаги задачу от меня.

— Готов. Диктуйте.

— Найди мне контакты десяти лучших журналистов в Берлине.

— Что⁈

— Ты пиши. Записал?

— Да. А зачем?

— А затем то же самое в Нью-Йорке. И десять из Парижа. А также десять из Мадрида, Лондона, Нью-Дели, Стамбула, Багдада, Пекина, Токио, Варшавы, крупных городов Российской империи.

— Зачем это всё?

— Ты записал? Мне нужны во всех случаях имя, отчество при наличии, фамилия и почтовый адрес. Как правило, это будет адрес его места работы. То есть место, куда можно послать сенсационный материал, который прославит его как журналиста, про весьма скандальную историю в Риме. Именно по этой причине Рима в списке нет.

— А что за материал?

— Ты составь мне список из по крайней мере ста журналистов, а там… сам в газетах прочтёшь. Задачу понял?

— Да, босс. Странно это. Насколько срочно?

— Надо бы уже вчера. Десять — это примерное число. Можно чуть больше или меньше по тому или иному городу. И тут будет выходить на тебя Чен, он за тебя работу делает, самолёт покупает.

— Самолёт?

— Да. Покупатель — посольство каганата в Кустовом. Ты распишешься за покупателя в договоре и акте, что принял самолёт.

— А как расписываться, не видя самолёт? Или он прилетит? У нас вроде бы нет аэродрома.

— Самолёт я уже забрал. Там довольно-таки запутанная история, не фокусируйся на этих мелочах. Твоя задача — журналисты. Всё, жду к вечеру хотя бы десять фамилий. Можешь посадить на это всё посольство. Всё, давай, до связи.

— А как же доклад о проделанной работе?

— Потом. Давай, работай, дело очень срочное, не отвлекайся.

* * *

Мы провели в пригороде Будапешта почти неделю.

Каждому своему бойцу я снял номер при аэропорте и какое-то время мы были с ними постоянными посетителями. Пока мы не разрешим ситуацию с самолётом, решил никуда не лететь.

Как докладывал Чен, спесивый Дон Помидор в ходе переговоров потребовал самолёт обратно и миллиард лир в качестве компенсации. Три раза «ха»! Мне, садиться на том его поле⁈

Потом грозил итальянской мафией.

Потом Чен невозмутимо грозил ему триадами и расчленением с перспективой стать пищей прекрасных карпов.

Переговоры шли весело, но долго, тем более, что обе стороны привлекали переводчиков и ссылались не на местные или международные законы, а на «реальные» криминально-пацанские понятия.

Я тем временем заполнял конверты и адресами, и содержимым. Потом садился в кабину грузовичка, меня вёз личный водитель — Венкель.

Венкель рулил по сельским дорогами и много рассказывал. Я со временем стал немного понимать смесь венгерского, английского и итальянского, на которых он общался со мной.

Мы ехали в одно и то же почтовой отделение в посёлке Бичке, где за лёгкую мзду почтальоны принимали меня в отдельной каморке, и я никогда не стоял в очереди.

Они принимали мои пухлые конверты.

Я рассылал по всему свету сто сорок дел из архива Инквизиции. Иногда в один конверт попадало две или три папки. Кроме того, я связался с моим академиком и околовсяческим профессором Ильей Климентьевичем. Тот великодушно согласился принять на исследование и для целей публикации десяток дел Инквизиции, чтоб рассмотреть их с глубоко научной точки зрения.

А также для целей получения от меня по тысяче за дело.

Журналистам я отправлял дела бесплатно.

На всех конвертах была пометка «Досье из Бичке». По этой причине посёлок выбрали шумный, но далеко от аэродрома и прочих общественных транспортных коммуникаций, а отправляю я по двадцать-тридцать штук за раз. Конверты заполнял сам. Всё сам, всё сам, всё своими руками.

Везде стоял отправитель — Лудаш Матьи, прописанный (якобы) в Будапеште. Почтальоны, когда ставили мне штампы и принимали оплату, клея марки, лукаво усмехались. Лудаш был персонажем местной сказки.

С учётом работы венгерской почты, я планировал улететь отсюда быстрее, чем журналисты, спецслужбы и прочие черти заинтересуются, а кто там такой щедрый? Безвозмездно, то есть даром, шлёт по всему миру секретные сведения и истории тайных дел Инквизиции.

Меня к потенциальному моменту их появления тут уже не будет. Дела «Досье из Бичке» начали своё движение.

Конечно, папки были на итальянском. Также я понимал, что половина чванливых журналистов выкинет эти бесценные папки в мусор.

В каждой папке были документы — расследование конкретного дела магического характера. Инквизиторы как фанатики игнорировали вопрос юрисдикции, действовали, где вздумается и это первое, что скорее всего не понравится журналистам. Кроме того, своих «подозреваемых» они по старинке, на голубом глазу незатейливо пытали. Материалы содержали протоколы допроса с пристрастием, где так же описаны и методики пыток.

Мне нужен вброс. Всплеск. После того как первые из журналистов переведут и опубликуют сенсационную деятельность секретной организации, произойдёт то, чего я, собственно, добивался и отчего рисковал с самолётом, который стал в этой истории случайным трофеем, который ещё и