Сингулярность Смерти - Vinnipukhovich

День шёл, и их работа продолжалась. Но каждый момент теперь был пропитан чем-то больше, чем просто расследованием. Это был шанс узнать друг друга лучше, шансы стать чем-то большим, чем просто партнёры по делу.

Когда наступил вечер, Зоя предложила сделать перерыв.

— Давай выйдем на улицу. Ты не замечал, как там прекрасно? Иногда нужно просто выдохнуть, — сказала она, слегка подталкивая его к двери.

Он не мог отказаться. Это было неожиданно, но приятно. Он согласился, и они вышли на улицу. В ночном небе не было звёзд, лишь серый свет, как всегда, будто он был частью матрицы, частью этого искусственного мира. Но вокруг было всё-таки спокойно. Тишина лагеря, прерываемая только звуками шагов и лёгким ветерком, создававшим ощущение покоя.

— Ты часто выходишь сюда? — спросил Глитч, идя рядом с ней.

Зоя коротко кивнула. Её взгляд был устремлён в даль, как будто она искала что-то там, в темноте.

— Иногда, — ответила она. — В такие моменты легче подумать. Быть наедине с собой.

Он мог понять её. Иногда, когда весь мир вокруг перегружен мыслями и тревогами, тишина становится не просто необходимостью. Она становится спасением.

— Я понимаю, — тихо сказал он. — Ты часто задаёшь себе вопросы?

Зоя повернула голову, её глаза встретились с его, и что-то внутри неё, вероятно, тоже откликнулось на его слова.

— Конечно. Мы все задаём себе вопросы. В мире, который распадается, кто мы? Что с нами случилось? Где мы ошиблись? — она сделала паузу. — И иногда я думаю, что мы слишком поздно начали искать ответы.

Глитч почувствовал, как её слова затронули что-то внутри него. Эти вопросы были ему знакомы, и он понял, что, возможно, у него есть те же самые вопросы, что и у неё.

— Может быть, правда. — Он покачал головой, пытаясь не думать о прошлом. — Иногда кажется, что вся жизнь была построена на ошибках. Но, возможно, это именно то, что делает нас теми, кто мы есть.

Зоя приостановила шаги и посмотрела на него. Её взгляд был спокойным, но в нем было что-то большее. Что-то, что они оба пытались понять в эти минуты, глядя друг на друга.

— Ты не такой, каким я тебя представляла, — сказала она вдруг. Её голос был серьёзным, но тёплым. — Ты гораздо глубже. И, возможно, тебе не хватает кого-то, кто просто будет рядом. Мы все такие. Нам всем нужно что-то большее, чем просто выживание.

Глитч почувствовал, как его сердце начинает биться немного быстрее. Он не знал, что ответить. Зоя сказала больше, чем он ожидал. Но он знал одно: она не просто помогала ему в расследовании. Она была рядом, и её слова касались его больше, чем он мог бы признать.

— Спасибо, Зоя. За всё, — сказал он.

Она посмотрела на него с лёгким удивлением, но это удивление было тёплым, искренним.

— За что? — спросила она, хотя прекрасно понимала, что он имел в виду.

Глитч не ответил. Вместо этого он просто протянул руку и чуть коснулся её ладони, будто искал поддержки. Она сжала его руку, и, хотя всё это было очень тихо и скромно, между ними возникло что-то, что не нужно было объяснять словами.

Это был момент, который всё менял. Не в смысле работы, не в смысле расследования. Это был момент, когда они, наконец, стали чем-то больше, чем просто два человека, движущихся по пути, который каждый из них выбирал для себя.

— Пойдём. — Зоя подняла голову, её лицо стало немного мягче, как если бы она решила, что сегодня можно было бы немного забыть обо всём, что происходило вокруг.

Они пошли дальше, и каждый шаг был частью чего-то нового. Что-то гораздо более значимого.

Время шло, и напряжение в лагере становилось всё ощутимее. Хотя они продолжали работать над расследованием, убийства продолжались, и с каждым новым инцидентом Глитч чувствовал, как нечто тёмное и опасное приближается. Разговоры о вирусе и убийце становились всё более тревожными, и вскоре стало понятно, что не только Глитч и Зоя, но и всё поселение находятся на грани настоящей войны.

Однажды утром, когда Глитч и Зоя снова сидели перед терминалами, скрупулёзно анализируя последние данные, в лагерь ворвалась группа повстанцев, их лица были напряжены и затмённы тревогой.

— Началось, — сказал один из них, его голос был низким и тяжёлым. — Убийца не просто прячется. Он выложил свои карты. Мы под ударом.

Глитч почувствовал, как холодный пот скатывается по его спине. Он оглянулся на Зою, которая казалась в этот момент ещё более напряжённой, чем он. Это был момент, когда всё изменилось. Этот момент ознаменовал начало войны.

— Ты в порядке? — Зоя спросила, и её глаза были полны беспокойства, но Глитч понял, что она пыталась сохранять спокойствие не только для себя, но и для него. Она не позволяла себе паниковать, но он видел, как её рука нервно сжала край стола.

— Да, — ответил Глитч, пытаясь не показать, насколько всё это его пугает. Но внутреннее напряжение нарастало. Он почувствовал, как этот мир, в который он попытался вписаться, опять начинает рушиться. Каждое слово, каждый шаг теперь были важными. И с каждым шагом всё становилось опасней.

Вскоре после этого события они собрались в центре лагеря, вокруг уже были несколько человек из разных группировок, и все они выглядели готовыми к тому, что придется не только защищать лагерь, но и бороться за выживание. Напряжение висело в воздухе. Глитч чувствовал, как его сердце начинает биться быстрее. Он и Зоя стояли рядом, но казалось, что они сейчас — не просто два человека, а части огромной машины, которую вот-вот закрутит этот смертоносный вихрь.

— Он нападёт сегодня ночью, — сказал командир лагеря, его лицо было каменным. — Мы должны быть готовы. Он не просто убийца, он — вирус. Его цель — разрушить нас изнутри.

Зоя подошла к командиру и начала тихо обсуждать детали плана. Глитч стоял рядом, пытаясь собраться с мыслями, но внутренний хаос не отпускал. Вирус, убийца, с которым они столкнулись, был не просто физической угрозой. Это был вирус, который мог контролировать людей, выводить их из равновесия, заставлять совершать ужасные поступки.

— Ты уверен? — спросил Глитч, обращаясь к командиру. — Ты говоришь, что он просто человек, но я чувствую, что это не так. Он не просто убивает. Он управляет людьми.

Командир взглянул на него с осторожностью, но потом кивнул.

— Ты прав. Но у нас нет выбора. Мы должны сдерживать его. Это будет не просто бой. Это будет борьба за то, чтобы