Сингулярность Смерти - Vinnipukhovich

Глитч ощущал, как в его груди сжимается что-то тяжелое. Это были не просто слова. Это было всё, что они могли сделать в этой ситуации. Он понимал, что война, о которой они говорили, не просто физическая. Это была война за человечность, за способность сохранить себя среди хаоса и страха.

Ночь наступила быстро, и с её наступлением в лагере повисла тревожная тишина. Глитч не мог избавиться от ощущения, что что-то готово прорваться, будто сам воздух был напряжён, готовый разорваться на части.

Зоя, как и все, подготовила своё оружие. Она выглядела собранной, но Глитч заметил, как её взгляд был всё таким же напряжённым, как и у всех. Она всё больше привязывалась к нему, но даже в этой ситуации она не позволяла себе расслабиться.

— Ты в порядке? — спросил он её в темноте, когда они проходили мимо стены из контейнеров, вооружённые и готовые к бою.

Зоя повернулась к нему, её глаза отражали холодный свет, исходящий от ближайших экранов, и она слегка улыбнулась, хотя эта улыбка была больше как маска.

— Всё будет хорошо, — ответила она, но её голос был чуть дрожащим. — Мы справимся. Вместе.

Глитч почувствовал, как её слова сжали его сердце. Они были не просто партнёры по делу. Теперь они были больше, чем просто люди, которые сражаются за выживание. Они были единственными, кто мог остановить это. Он не знал, насколько долго они смогут продержаться, но он знал одно — если они не будут держаться вместе, всё может закончиться гораздо быстрее, чем они себе представляют.

Время шло, и ночь становилась всё более зловещей. Внезапно лагерь всколыхнулся: где-то на расстоянии прогремел взрыв. Весь лагерь замер, а затем раздались крики. Это было началом.

Глитч, следуя за Зоей, бросился к центру, где начали собираться повстанцы. Он чувствовал, как его сердце бьётся быстрее, каждый шаг был наполнен неизбежностью. Вскоре они оказались в самом центре событий. Вирус, убийца, как будто и не скрывался. Он атаковал, он был везде. И вот, Глитч почувствовал это — странное, знакомое чувство. Это не было просто убийцей. Это был манипулятор, человек, который мог влиять на мысли, на чувства, на психику. И если они не смогут остановить его в этом моменте, война за лагерь будет утеряна.

Зоя была рядом, и они вместе сражались, не говоря ни слова, но оба знали: чтобы выжить, нужно побеждать. А чтобы победить, нужно было разрушить не только физическое присутствие убийцы, но и его влияние.

— Мы сделаем это, — сказал Глитч, его голос был решительным. — Мы победим.

Война, с её кровавыми и жестокими реалиями, начала сжигать все живое, словно пожар, который не оставляет ничего, кроме пепла и горя. Глитч, как и все остальные, с каждым часом всё больше ощущал этот зловещий ритм: громкие выстрелы, крики, металл, разрывы, кровь — всё это наполнило их мир. Когда они впервые оказались на передовой, это казалось почти абстракцией, чем-то далеким. Но когда мир вокруг них стал рушиться, когда каждый новый день приносил всё больше потерь, реальность войны стала очевидной.

Каждый момент был похож на предвестие смерти, но даже среди этого хаоса Глитч видел, как люди менялись. Бойцы, которых он знал ещё неделю назад, теперь стали тенью самих себя. Обстрелы, постоянные убийства, разрушенные здания, умирающие товарищи — всё это сжимало их психику. Иногда они не могли больше отличить друг от друга: врагов и союзников, реальность и иллюзию. Казалось, что лагерь был лишь временным приютом, а снаружи ждала бесконечная пустота, полная боли и разрушений.

Зоя была рядом, и Глитч чувствовал, как их отношения становились сложнее. Она стала другом, спутником, и теперь её лицо было для него тем светом, который заставлял продолжать двигаться вперёд. Но война не щадила никого.

В один из таких дней, когда ночь была особенно тёмной, и флуоресцентные огни только подчеркивали напряжённость, они оказались на одном из блокпостов. Снова начали греметь взрывы, и обстрелы становились всё интенсивнее. Зоя, не теряя выдержки, сразу встала на место, готовая к бою. Она ловко управлялась с оружием, её движения были быстрыми и точными, но Глитч видел, как её руки слегка дрожат.

— Ты в порядке? — он спросил её, заметив её состояние.

Она лишь кивнула, но Глитч понял, что внутри её что-то ломается. Глаза Зои теперь были темными, безжизненными. Она больше не была той девушкой, которая с ним флиртовала, шутила, даже её шутки исчезли. Всё, что оставалось — это пустота, которую заполнили страх и отчаяние.

— Мы не можем остановиться, — прошептала она, но её голос звучал, как эхо. — Мы не можем позволить себе сдаться.

Он молча кивнул. Зоя уже давно знала, что они здесь не для того, чтобы спасти мир, а для того, чтобы выжить. Но в её глазах было что-то большее, чем просто желание жить. В этих глазах была горечь. И это не было что-то, что можно было бы быстро забыть.

Обстрелы становились всё громче. Всё вокруг было покрыто туманом и дымом. Глитч едва различал фигуры своих товарищей, их движения были сумбурными, неуклюжими. Один за другим падали солдаты. Вокруг всё было расставлено как смертельная ловушка, и Глитч видел, как люди на его глазах сходили с ума от постоянного стресса.

— Мы живем в аду, — сказал один из солдат, его глаза были пустыми, а его лицо было искажено истерикой. — Это не может продолжаться!

Глитч смотрел на него, чувствуя, как земля под ногами трясется от очередного взрыва. Но что можно было сказать? Сказать, что они должны продолжать бороться? Сказать, что когда-то всё закончится? Он сам в это не верил.

Зоя стояла рядом, её взгляд был сфокусирован на горизонте. Она не плакала, но в её глазах были тёмные круги усталости. Она была как камень, поглощенный тем, что происходило вокруг них. И всё же, она взяла его руку, когда очередной взрыв потряс землю. Она крепко сжала её, пытаясь найти хоть какое-то утешение.

Они продолжали двигаться, не останавливаясь. Впереди снова был огонь и смерть. Глитч видел, как его товарищи сражаются, как их лица искажены болью и страха. Они не слышали своих собственных криков, они сражались не только с врагом, но и с собой, с тем, что происходило внутри их душ. Одного мужчину из их группы заколотили прямо перед ними, и Глитч почувствовал, как его сердце замерло. Он видел, как смерть приходила всё ближе, как она все больше начинала касаться его.

Ночью Глитч снова лежал на своей койке, почти