Облепиховый остров - Николай Жданов

Тима? Ее несчастные глаза, мучительные стоны, ее истерзанное детское тело, которые до сих пор стояли перед его глазами, и мысли об ее загубленной судьбе, не нашедшей отмщения, будут преследовать, и корить его в безволии в слабости. «Я это сделаю!» – крикнул Капио, собрав волю в кулак. Делу мешали куча нерешенных вопросов. Как он доберется до Васкиса? Как он сможет его выманить? Каким образом он его обезвредит? Пока он обдумывал это, вдруг зазвонил телефон Нерайды, который остался лежать у него в кармане. Ему было не до звонка, но имя «Мамочка» на экране заставило его принять звонок. Но что ему было ответить? Он слушал молча.

– Алло, доченька? Алло… когда ты будешь дома? Орфо весь день голодный, а я… не могу даже подняться с постели… Алло, доченька, меня слышно? – проговорил больной и измученный женский голос.

Этот голос, эти слова жгли Капио всего изнутри, он не смог выдержать и дрожащей рукой нажал «прервать». Придя в отчаяние, вне себя, он колотил по салону машины с криком сумасшедшего: «Черт! Черт! Черт!».

Он упал в кресло и перевёл дыхание. Остатки здравомыслия говорили и подстегивали: «Сейчас не время поддаваться эмоциям. Тебе нужен трезвый ум. Потерпи, еще немного – и все закончится. Осталось сделать всего ничего! Ну же, соберись!» Они же подсказывали ему, что его единственный ключ к решению этой задачи – это медленно угасающий Жвачка. Нужно было его разговорить, нужны были факты, нужны были какие-то зацепки.

– Он сейчас не один там верно? Сколько с ним еще людей?

– Зачем тебе он? Что тебе нужно?

– Вопросы задаю я! – Капио схватил рукоятку.

– Нет! Я все скажу… Обычно двое-трое. Остальные на работе. Он не любит, когда его люди сидят без дела.

–Твоя работа?

– Пасу шлюх, снимаю с них жир, к ночи сдаю кассу.

– Дальше?

– Делим «общак».

– Где деньги? Много успел собрать?

– В бардачке глянь, сколько не знаю, не считал.

– Кто он этот Васкис? Авторитет или как там по-вашему?

– Авторитет это когда уважают, а его просто боятся, потому что беспредельщик. Смотрит за районом… Слушай, забери бабки и отпусти меня. Тут много, тебе хватит. А я – могила, даю слово.

– Помалкивай!

– Мне в лазарет надо, видишь, сдыхаю.

– Не переживай, будет тебе врач, скоро сам тебя отвезу, – на лице Капио невольно выступила злорадная ухмылка. Он ещё вспомнил про деньги. – Хм, бабки, говоришь…

Его осенила мысль, и он, кажется, придумал наживку. Капио достал телефон Жвачки.

– Как он записан в контактах?

– «Васк».

«Васк, тут шкура одна мимоходом обнесла какого-то барыгу. Золото, брюлики, короче – жирный куш. Все конфисковал! Надо бы покумекать с глазу на глаз. Буду через 5 минут за углом «Крокодила», – написал Капио сообщение со слов Жвачки, отправил, и тут же получил ответ: «Понял. Смотри не засвети никому». Казалось, Васкис заглотил наживку! Капио тихо подъехал к месту встречи и остановился прямо на дороге, ведущей к машине. Он потушил фары, но мотор продолжал работать, готовый мгновенно набрать скорость и сбить Васкиса, как только тот приблизится. «Что ж, лабораторные маньяки будут в восторге от этого ценного «материала», и он принесет 200 000 долларов! Все это для сына. Все, что он заработает, останется для Эллиана! Но что дальше?» Пока он ждал этого Васкиса, внезапно его охватили глубокие размышления о том, что будет, когда все это закончится? Остров? Перебраться на остров? Там он будет вести уединенную жизнь и никогда, никогда не причинит зла своему ребенку. Пусть его забудут. Пусть он там сгинет навсегда, исчезнет из жизни Эллиана, и только так он избежит судьбы Диррана Фобба. Он откажется от всех благ и радостей. Через мучения, аскезу и самоистязание он будет искупать свои грехи до конца своих дней. На острове он никогда не услышит упреков от Эль о том, что не хотел Эллиана – не услышит самого ужасного! И докажет свою любовь к сыну. Он покроет свою вину, заплатит за все! Но пока он здесь, он не провалит! Он не «никчемный папашка», он не «никто»! Но он не палач, он судья, он – исполнитель. Эти злодеи точно заслуживают смерти и даже большего, смерти мало для отмщения Тимы и всех, кому они причинили зло. Скоро, прямо сейчас справедливость восторжествует, и все встанет на свои места. Эти мысли мучили его, и он был на грани срыва. Сжав руль, поставив ногу на педаль газа, Капио напряженно ожидал своего «часа Х». Прошла минута, за ней еще одна, потом несколько долгих минут, отражаемых на панели приборов. Васкиса все не было. Капио был в ужасе. «Надеюсь, никакой идиот не перекроет мне дорогу в нужный момент? Ну же! Где ты, черт возьми!» Не успел он это сказать про себя, как кто-то приблизился к боковому окну со стороны Жвачки и, моментально осознав ситуацию, рывком потянул за дверную ручку. Но к счастью, машина была заперта. Лицо снова приблизилось к окну, и на мгновение лицо со шрамом и Капио ошеломленно посмотрели друг на друга. Этот холодный взгляд с пустыми, но в то же время свирепыми глазами вызывал ужас даже больше, чем просто угрожающее лицо. Он метнулся вокруг машины к водительскому месту, и только тогда Капио, возможно, инстинктивно, осенился и на полную нажал на газ, вдавив педаль до упора. Машина взвизгнула, рывком тронулась с места и даже немного задела Васкиса, откинув его в сторону. В зеркале Капио видел, как тот сразу вскочил и помчался к своему автомобилю. Адреналин зашкаливал. Если до этого, сидя в засаде, он ощущал холодную дрожь, то теперь его охватывал страх и волнение. Он свернул на главную дорогу и рванул вперёд, не отрывая глаз от зеркала. Прошло 15 секунд, и на расстоянии 200 метров из того же переулка вырвалась машина с большой скоростью, преследуя его. Капио выбирал максимум скорости из своего двигателя, лавируя между редкими автомобилями на опустевшей к этому часу дороге. Хвост не только не отставал, но и постепенно нагонял его. Капио осознавал, что на прямой ему не оторваться, и единственный шанс – свернуть с главной дороги, попытаться запутать преследователя в лабиринте узких улиц. Он резко повернул, уже двигаясь по ухабистой узкой дороге, с трудом удерживая управление. Пройдя через десятки зигзагов и петель, он остановился на темном перекрестке, выключил всё и погрузился во тьму. С трудом дыша и оглядываясь вокруг, он почувствовал в тишине бешеное биение своего сердца и слышал тихие стоны Жвачки, съехавшего под сиденье. Тот был ещё