Ветер перемен. Книга третья - Александр Заречный

- А я тебе ещё раз скажу: я вижу, что сердце девушки уже занято и вряд ли кто-то сможет её заинтересовать. Даже такой, в общем -то неплохой парень, как ты.

- Габи, слышишь, я неплохой! Это тебе Василь Иваныч говорит, а он в людях разбирается. Так что подумай, может я всё -таки на что-нибудь тебе сгожусь?

- Но ведь тебе Василий Иванович сказал, что моё сердце уже занято и он прав!

- А я что тебе говорил! - торжествующе поднял палец Ключный.

- Ну, может хоть на коврике у твоей кроватки разрешишь спать? - состроил я страдальческую мину. - Я его греть буду, чтобы утром твои ножки наступали на тёплый коврик.

- А вот это идея интересная! - задумалась Габи. - Василий Иванович, вы как думаете, можно Сашу на коврик пустить?

- Можно. Только привязывайте его к ножке кровати, а то он вон какой прыткий! - ответил Ключный и засмеялся, принимая шутливый тон нашего разговора.

- Василь Иваныч, а правда, как вы так сразу всё про Габриэль сказали? - мне очень понравилось, как Ключный аргументировал свои выводы.- Особенно про то, что её сердце занято? Ну как это можно с одного взгляда понять?

- Шурик. - Ключному понравилось, что ему удалось произвести на нас впечатление. - Вот посмотри в глаза девушки рядом с тобой и с той, что у тебя за спиной сидит.

Я резко повернулся и нос к носу столкнулся с мордашкой Маши-мелкой втиснутой между спинками сидений. Ну да, разве она могла пропустить такие интересные разговоры на тему любви.

- Ну что, обе пары глаз очень даже красивые! - честно сказал я.

- Дело не в красоте! - укоризненно сказал Ключный. - Ты смотри в их глубину! Что они выражают, а не как выглядят.

Но тут из меня "наблюдатель" плохой! Как я могу сравнивать глаза любимой с какими угодно другими, даже более красивыми?

- Сдаюсь, Василь Иваныч! - поднял я руки. - Ничего не вижу!

- Эх, молодо-зелено! - вздохнул Ключный. - Именно, что ничего не видишь, поэтому и проблемы потом. Если девушки не против, я выскажу свои умозаключения, а уж согласятся они с ними или нет - дело их.

- Вы согласны, красавицы? - спросил я сразу у обеих.

- Давайте, давайте! - глаза Маши загорелись.

Габи молча улыбнулась.

- Примем молчание очаровательной фройлян за согласие! - подвёл итог опроса Василь Иваныч и продолжил. - Итак, в глазах обеих девушек я вижу любовь .

Опа-на!? Я с удивлением посмотрел на Машу - когда она успела и в кого? А та, вдруг совершенно неожиданно дя меня - покраснела! Маша умеет краснеть?!

- Но любовь бывает разная, - продолжал Ключный не обращая внимания на реакцию Маши. - Если у юной девы это бурная, необузданная, скорее всего, первая любовь, в начальной , так сказать фазе, то у фройлян Габриэль это любовь уже устоявшаяся, хотя и очень-очень сильная. И если у девушки сзади, извините, не знаю вашего имени?..

- Маша...

- Если у Маши её любовь беспокойная скорее всего из-за того, что она безответная или Маша просто не знает отвечает ли взаимностью её предмет страсти, то Габриэль абсолютно точно любима и она это прекрасно осознаёт. Отсюда у неё счастливое спокойствие. Она отдала своё сердце любимому человеку, но и получила взамен такое же любящее. Вот то, что я вижу .

Я по очереди посмотрел на обеих девушек. У Габи на щеках был лёгкий румянец, видимо выводы Василь Иваныча пришлись ей по душе. А вот Маша покраснела ещё больше и встретив мой взгляд тут же отвела глаза. Да что такое? Это вообще Маша или нет? Куда подевался её непременный задор, граничащий с дерзостью по отношению абсолютно ко всем!?

Какой -то прапорщик поднялся в салон автобуса оглядел внимательно ряды кресел и нагнувшись к водителю, что-то сказал ему. Тот кивнул и дождавшись, когда прапорщик спрыгнул со ступеньки на землю, закрыл дверь и автобус заурчав, мягко тронулся.

- А где мы будем выступать? - нагнувшись ко мне спросила Габи.

- А это сюрприз! - ответил я и пользуясь тем, что её лицо было совсем рядом быстро коснулся губ.

- Саша, тут же столько людей?! - испуганно прошептала Габи, но в глазах плясали весёлые огоньки.

- А ты что, думала, что я целый час буду держать губы при себе, а руки на коленях? - прищурился я.

- Ещё и руки будут!? - испугалась Габи.

- Да они уже вон смотри что вытворяют! - шепотом сказал я, подбираясь к её коленкам.

- Саша, не смей! Ты знаешь я боюсь щекотки!

- Так я вообще ни при чём! - сделал я удивлённое лицо. - Они сами. Привычным маршрутом! Тебе нужно было наручники захватить, только это и могло их остановить!

Водитель включил радио и стал крутить ручку настройки на радиостанции.

... Heute hab ich dir gebracht, - с середины строки в салон ворвалась задорная песенка. Наши сверхсрочники сначала никак не прореагировали, но когда задорный голос Габи запел припев на знакомый всем мотив:

Karl- Marx-Stadt, Karl- Marx-Stadt

Du bist die Stadt roter Blumen,

Они с удивлением стали поглядывать друг на друга.

- Ой-ой-ой, что-то знакомое! - воскликнул Вася Онопко. - Немцы наши "Ландыши" что ли решили цивилизовать?! Ну-ка, ну-ка, они мастера на аранжировки!

Тут как раз подоспело моё соло с переливами на аккордеоне. Во дворце Югендпалас я давал волю фантазии, зная, что Вольфганг записывает, поэтому далеко "уходил" от классического исполнения, из-за чего песня звучала оригинально и необычно для того времени.

- Ну, что я говорил?! - воскликнул Вася, когда из динамиков раздались аплодисменты. - Вот сколько раз я убеждался: возьмут самую простую мелодию, но накрутят такую аранжировку вокруг, что любо-дорого! А у нас всегда наоборот: сидят человек пятьдесят музыкантов и дудят все в унисон по бумажке утвержденной худсоветом!

- Ну ты, говори, да не заговаривайся! - перебил его старшина и когда Вася набрал уже воздуха, чтобы представить аргументы в поддержку своей критики, сделал "страшные глаза" повернувшись назад к Васе и кивком головы показал на сидящего впереди начальника Особого отдела. Вася выпучил глаза и прикрыл рот ладошкой, а остальные музыканты беззвучно засмеялись.

- А мне особенно вокал понравился! - на весь автобус сказал я. - Отлично девушка