КОМ-7 (Казачий Особый Механизированный, часть 7) - Ольга Войлошникова

— Ждут арестантский вагон. Через неделю, говорят, вернётся в Иркутск. А пока: ночью — домашний арест, днём — метла в руки.

Тут прозвенел звонок на следующий урок и прервал нашу познавательную беседу.

21. ПРИБЫТИЕ В ИНДИЮ

ИЗ ЗИМНЕЙ ЗИМЫ ДА В ЛЕТНЮЮ

Как я и предполагал, Серго пришлось задержаться. Он должен был прибыть через пару недель, когда у прибывших с Кавказа групп завершится их специальная краткосрочная переподготовка. Собственно, Серго и должен был их возглавить.

Тёмыч с Пашкой страдали, что они полетят отдельно от меня — оба отправлялись в Индию привычным порядком, присоединяясь в Иркутске к проходящему с северов военному курьеру.

А нам пришлось воспользоваться грузовым транспортником, потому как я не то что не собирался явиться на юг с голым афедроном, а вовсе даже наоборот — прикрыть его по максимуму. Поэтому — и «Саранча», и «Пантера». Экипажи сразу получились неполные, и в качестве добавочных техников-певцов были приглашены двое тувинцев из числа курсантов-третьекурсников, показавших наилучшие в своей специализации достижения. Конкурс, надо вам сказать, был по тридцать человек на место! В первом потоке-то у нас шестьдесят кадетов, и все они весьма и весьма неплохи уже в своём деле, а не выпустились ещё, собственно, потому что не закончилось освоение второй (технической) специальности. И этим двум счастливчикам, первым из всех отправляющимся в зону реальных военных действий, завидовал весь поток.

Так что состав нашего отряда получился такой: я, Хаген, Швец, Пушкин, техники Сарыг с Урдумаем и три лисы. Транспортник, принявший нас на борт, был уже прилично загружен, в том числе техникой, однако разместились нормально и долетели спокойно.

Высадка в Индии прям ностальгию вызвала. Такая же сутолока и бардак, как в Сирии был. Но, впрочем, подобный неустрой почти во всех военных базах и портах. Поначалу. И это «поначалу» здесь — самое ключевое слово. Потом-то будет всё как в часах — кажная шестерёнка на своём месте. А вот вначале… Тем более, что высадили нас не в главном порту, а поближе к приискам. Чтоб сразу, значицца, к месту боевых действий поближе.

Мы шли небольшим конвоем — «Саранча», два тягача с прицепами и «Пантера» — по безобразно-зачуханным улицам какого-то городишки. Дома все как один — одноэтажные, крытые листьями каких-то местных растений. Но основное впечатление — грязно.

Натурально, смотришь вокруг — и такое чувство, что эти улицы с времён создания не убирали. Мусор, неопрятные, скудно одетые люди. Лепёшки коровьего навоза повсюду. По одёже-то, допустим, скидку можно сделать на жару и влажность несусветную.

Но коровы? Худые, мосластые — не кормят их тут, что-ли? Главное, Хаген мне сказал, мол, коровы у индусов — священные животные. Так чего не ухаживают, раз священные? Непонятно. А говно коровье — тоже священное? Вон, красавец бежит. Видок, будто он прям здесь же в куче отбросов только что спал, а к башке на затылке — точняк кусок коровьей лепёшки присох. Или это знак особого благоволения священного животного?

Фу ты, гадость какая, ядрёна колупайка!

Да уж, тут с санитарными понятиями всё довольно зыбко. Не даром нас строго-настрого предупредили: у местных под страхом дисциплинарного взыскания ничего не брать! Ни воды, ни еды — всё только из своих, армейских припасов. Иначе целители только и будут бегать да боевые поносы лечить.

И вся это красота влажной жарой заполирована. Словно тяжёлая душная перина сверху давит. Даром, что почти зима.

Кстати, надо бы Афоню озадачить — пусть масел технических побольше привезёт. Есть такая мысль, что тут смазка будет кончаться быстрее, чем положено по штатному расписанию.

Чем ближе мы подходили к рубиновым копям, тем больше окружение походило на укрепрайон — надолбы, колючка, небольшие доты, вышки… И вся эта военная архитектура носила следы повреждений и спешной починки. М-да… И ребятки наши, солдатики, все как один — усталые. Ну ладно, магам тут плохо. Что — не могли нормально пехоты прислать? Пулемёты через одного выдать, патронов поболее, солдаты всех зверей к ногтю прижмут! Опять же, надо Афанасия озадачить. Пусть посмотрит, чего можно купить. Чувствую, что в этой кампании ни хрена я не заработаю… Тут бы в ноль выйти…

Ладно, будем посмотреть на месте.

Внезапно зелёнка расступилась, и перед нами возникла огромная крепость. Прям натуральная старинная крепость. Мы остановились. Я даже в верхний люк «Саранчи» выглянул — осмотреться. Впечатляет, я вам доложу! Строители вписали стены поверх естественных скал, да ещё заполировали камень. Туго знали дело — тут какая б ты ни был обезьяна, по таким стенам не поскачешь. Вот только не везде такие стены. И вот там-то животины пробраться могут. Опять же мысля выскочила — что в Российской империи цемент закончился? Отлить гладкие стены метров по десять! Какой бы ты ни был оборотень, а заскочить не удастся. В Сирии вон инженера такую оборону возводили, пальчики оближешь! Но, опять же, будем смотреть на месте.

Подошли к КПП. Я высунулся в боковой люк кабины.

Молоденький лейтенантик у шлагбаума с улыбкой смотрел на наши шагоходы.

— Пополнение? — спросил он с оттенком некоторой, я бы сказал, покровительственной снисходительности, свойственной ветеранам по отношению к новичкам.

Забавно. Ну а что? Погон моих ему снизу не разглядеть. А по пилотскому шлему и походной форме вообще мало что поймёшь. Разве что принадлежность к иррегулярам. Но это для армейских часто наоборот — лишний повод смотреть на нас с пренебрежением.

— Ага! Иркутский казачий механизированный.

— Даже Иркутский? — удивился лейтенант. — А с Ильёй Коршуновым знаком?

— Да кто ж Коршуна-то в Иркутске не знает, ва-ажная птица! — усмехнулся я в ответ.

— Ты бы, казак, аккуратнее со словами и смыслами игрался, а то…

— А то что? — продолжал скалиться я. — Неужто кажному в местный гарнизон входящему караул сразу угрозы выписывает?

— Караул-то нет, — слегка сдал лейтенант, — а вот родня Коршуновская может и не понять. А они ребята резкие, даром что медведи белые.

— Ну, если медведи, тада конечно, куда уж серьёзнее! Ладно, лейтенант, посмеялись и будет. Куда и кому доложиться о прибытии?

— Прямо, не сворачивай, там здоровенное здание — башня старая. И надпись «Штаб», не заплутаешь!

— Понял-принял, благодарю за службу!

Лейтенант отвернулся и пошёл в будочку рядом со шлагбаумом. Полосатая балка со скрежетом поднялась, освобождая проход. Вот