Инсургент - Владимир Максимович Ераносян

– Нашел ее? – спросила Юля.

– Нашел, – честно ответил Леонов.

– Сказать мальчику?

– Не стоит, – покачал головой Леон.

– Настолько все безнадежно?

– Хуже, чем рак мозга, – заключил он.

Вскоре пришло долгожданное известие. Наконец вышла директива о создании во вновь формирующейся дивизии подразделения, состоящего из бывших украинских военнослужащих, добровольно перешедших на сторону России. Политическая целесообразность перевесила желтую повестку и стала мейнстримом.

Присяга, назначенная на 9 мая, состоялась при большом скоплении народа в сакральном для города русской славы месте – в мемориальном комплексе у 35-й артиллерийской батареи в Казачьей бухте. В текст присяги для украинских военных, призванных изгнать врага с территории своей страны, внесли ряд изменений:

– Я, Леонов Игорь Павлович, торжественно присягаю на верность своему Отечеству – Российской Федерации и свободной от нацистского режима Украине.

Клянусь свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников.

Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество России и Украины и не щадить своей жизни в деле освобождения Украины от марионеточной власти.

Черные береты на головы украинских морпехов водружал заслуженный ветеран-орденоносец, пустивший слезу в столь трогательный момент. А Леонову берет на голову надела Юля. Это был черный берет Ромео…

Послесловие автора

Мой проницательный читатель еще на стадии прочтения аннотации, многозначительно кивнув, подумал про себя или изрек вслух: «Это книга о Пригожине»…

Я предвидел подобную реакцию, которая не могла не возникнуть, несмотря на вымысел, сопровождающий жизненные перипетии основного моего антагониста. Так и есть, собирательный образ одного из персонажей «Инсургента» Зиновия Владленовича Година поразительным образом напоминает главного путчиста 2023 года, возглавившего так называемый «Марш справедливости» и едва не спровоцировавшего бойню в тылу.

Однако образ Зиновия Година все же собирательный и гиперболизированный. Он сконструирован методом конвергенции знакомых мне из истории России, дисциплине, которую я в том числе преподаю в вузе, черт знаменитых мятежников. Они всегда действовали под благими намерениями спасения страны и уничтожения казнокрадства. В итоге же их действия приводили к смутам, гражданской войне, конфискациям и перераспределению собственности.

Институциональная борьба со взяточничеством и монополия специальных служб на применение силы никогда не устроит жаждущих власти авантюристов. Особенно если их власть зиждется на платформе успеха построения собственной бизнес-империи. Ослабление контроля государства над своим брендом означает для них ослабление самого государства.

Происходит поразительная и парадоксальная во всех смыслах метаморфоза подмены понятий и смещения фокуса внимания народа. Вместо победы России в жестоком противостоянии и концентрации усилий на этом направлении, они ведут страну к этноконфессиональной розни и социальному взрыву на основе ненависти к власти. Подрывая единоначалие в армии, они призывают к подрыву авторитета командиров и прямому неподчинению целых подразделений своим штабам.

Кроме как к катастрофе на поле боя это ни к чему иному привести не может!

И этим стремлением расшатать устои нашей страны всегда пользовались исконные враги России. Противник использовал лидеров путчей и всевозможных мятежей или восстаний втемную или напрямую, «подогревая» бунт финансами, поддержкой СМИ, приставленными консультантами, наемниками, ударами с флангов для рассредоточения сил, противостоящих внешнему вторжению или внутреннему хаосу.

Я обращаюсь к теме русского бунта не впервые. Мое отношение к фигурам Квачкова, Пригожина, Стрелкова-Гиркина я неоднократно высказывал в СМИ.

Полковник Дугин, персонаж моего романа «Бойня», опубликованного в 2012 году, также являлся собирательным образом. Он так же устроил мятеж в стране и тоже считал себя ярым патриотом государства. Дугин дестабилизировал страну путем эффективного алгоритма, апробированного западными аналитиками в различных географических локациях – разжигание межнациональной и религиозной вражды с привлечением силового тарана в виде подвергшегося агитации недовольного офицерства и тактического союза с радикальными националистами. Образ врага не надо искать! Он всегда рядом.

В этом смысле показательно, что технологи разрушения России все время экспериментируют со схемами взаимодействия различных, зачастую идеологически и ментально несовместимых групп антигосударственных сил. То они устраивают спайку псевдолибералов с националистами как силовым активом беспорядков, то ищут союза с этническими меньшинствами, чтобы разбудить демона религиозной войны, то инспирируют ненависть к России на национальных окраинах одновременно с сосредоточением крупных контингентов у наших границ… Мол, впишутся, вы только начните раскачивать лодку, а за интервенцией дело не станет!

Зиновий Годин в «Инсургенте» действует еще изощренней. Он не нуждается во внешнем таране, так как Россия и так находится в состоянии вооруженного конфликта. К тому же под ружьем Година собственная преданная армия, которая может быть использована по личному усмотрению организатора путча еще и потому, что он не сомневается, что высшая власть сама делегировала ему полномочия вершить суд и подменить собой институализированные силовые ведомства.

Простые бойцы не верят в то, что у них отнимут их заслуженную славу и направят на действо, которое приведет к гибели военных летчиков той страны, которую они защищают…

И тогда станет понятна вся амбивалентность происходящего. Ты или автономен от государства, и представляешь частный бренд, действуя исключительно в его интересах. Либо ты – часть общей силы, сражающейся за интересы Родины. Если так, то ты не можешь подставлять нуждающихся в твоей поддержке на фронте бойцов других соединений, оставлять их наедине с истинным врагом и выдвигаться в тыл, чтобы уничтожить мнимого.

Вот почему в романе две пересекающиеся сюжетные линии. Морпехи тоже воюют и воюют как поэты. Не щадя живота. Так же как наемники, только до конца и не хая «соседей», не возвеличивая собственный вклад и не гипертрофируя свои военные заслуги. Воинская этика – неотъемлемая часть офицерства и благородства.

В «Инсургенте» показаны подвиги наших «черных беретов» в Крынках и Мариуполе и подчеркнута мысль о том, что победа куется на разных уровнях, в различных военных компетенциях и не на одном оперативном направлении. В шахматах, стратегия которых великолепно освоена антагонистом романа Годиным, нужно видеть всю доску. И организатор попытки переворота не может не понимать, к чему приведут его действия.

Криминальная революция в книге, безусловно, напоминает прошедшие события, но и отличается от них существенными деталями. Сращивание наемников и организованной преступности подано в романе под призмой тактического союза для достижения главной цели – переворота и захвата власти. При этом действуют они не сообща, а параллельно, но в общем направлении. Одни – исходя из непомерных амбиций, другие – из страсти наживы и курируемые извне.

Но суть остается одна. Мой Верховный главнокомандующий назвал тот марш в тылу своим именем – изменой. Без кавычек. При этом Президент не забыл