Анархия упадка. Охота - Алексей Владимирович Андриенко

— Мы не можем позволить ему умереть. Он лидер и опора многих людей нашей общины! — а святой отец, оказывается не такой уж и святой раз разделяет людей на своих и чужих. Впрочем, он всегда был таким.

— Найкрас, ты уже уладил конфликт. Не нужно больше смертей… — Марфина, вот от кого, но от неё я таких слов не ожидал услышать. Она хоть и божий одуванчик, но за свою жизнь повидала немало страшного. Её, я думаю, даже кровоточащие кишки, развешанные на ветках, не шокируют.

— Уважаемый Найкрас. В нашей общине есть группа приверженцев ислама. Их дар, предвидения, способен заглядывать в будущее. Мы знали, что вы явитесь и… — я слегка дёрнулся, но это заметил, наверное, только монах. Остальные же смогли увидеть лишь резко изменившееся лицо святого отца. Оно в один момент было вмято внутрь. Мгновение и из микроразрывов обильно пошла кровь.

Это был подлый фронтальный удар, и он по большей части служит для запутывания инстинктов противника. Чтобы, значит, тот отвлекся и пропустил настоящую атаку. Так уж вышло, что пока, слабаков до восьмидесятого уровня можно гасить только такими слабыми техниками.

Марфина хотела что-то сказать, но сама получила в лицо, как и её коллега по ремеслу. Возраст? Пол? Вероисповедание? Мне плевать кого бить. Люди есть люди. И потом, святой, насколько бы слаб он не был, всё же, он идеальный живой щит. Регенерация от веры, наверное, самая мощная из всех доступных в системе и оттого, сколько бы я не ломал им лица, всё заживёт. А вера… Вера ресурс неиссякаемый, ведь он не имеет материального источника, только эмоциональный.

— Мастер, говоришь? — пока святые приходят в себя для возобновления переговоров я решил поболтать с монахом. Тот на мой вопрос обернулся и сложив кулак и ладонь на уровне груди слегка поклонился.

— Де, великий мастер! Увидев вас, я узрел насколько огромно моё невежество на пути мастерства. Я бы хотел…

— Ну-ка стой. Обобщая, ты увидел, что по сравнению со мной безмерно слаб и даже не попытался проверить свои силы? — основной мотив этого монаха понятен.

— Я побоялся умереть… Простите, мастер…

— Увидев перед собой гору ты устрашился её величия? Ты? Тот, кто стремится покорить небо?

— Я был глуп и слеп, мастер. Но теперь я прозрел! И я надеюсь ещё прикоснуться к вашей мудрости.

— Ты само воплощение разочарования! Трусливый мусор, которому повезло прикоснуться к истине! Зачем мне учить кого-то подобного?

— Я вас не разочарую! Хотя бы потому, что других подобных мне в нашем регионе попросту нет.

— Это я и хотел услышать! — он смог найти нужные слова. Да, все было так просто. — Воды течения уносят следы прошедших битв, равно как и ошибки прошлого. Пока ты жив, ты способен всё исправить. — А теперь, пожалуй, стоит заканчивать этот фарс.

Сняв с себя шарф, начал напитывать его энергией неба и земли. Подавляющая часть уходила на поддержание целостности ткани, но той энергии, которая нашла свой приют с лихвой хватит чтобы превратить обычную тряпку в непробиваемый щит или чего поинтереснее.

Ну жалко мне было всей той энергии, которую я впитал в себя. Не хотелось её просто рассеивать. Закончив с этим, убедился, что святые восстановили свои раны и психическое состояние, после чего перешел к следующему шагу.

— Нисхождение духа божьего… — отчужденно, грустно, с чувством близком к скорби и тем не менее, торжественно произнёс я и меня окутал священный свет творения, после чего я распространил его вокруг, на всю общину и близлежащие территории.

Система будто бы пропала, скрылась, не мешая и стараясь не попадать под исходящий от меня ясный свет. И это было естественно. Сейчас, конкретно в этом месте планеты образовался истинно святой домен. Здесь, пока я жив, никто не умрёт, а мёртвые, воскреснут. Правда только на третей день, но то детали.

Двое святых ощутили исходящую от меня веру и прочувствовали каждой клеточкой собственного тела благодать божью. Что занятно, Марфина просто глядела на меня с благоговением так как изначально была чиста, а вот святой отец бормотал без остановки. Из него уходила грязь, он каялся мне в своих прегрешениях и совершенно не читал ситуацию. В его глазах я чудо, живое подтверждение существования господа. Да, он хоть и обладал достаточной крепкой верой чтобы по мнению системы стать святым, но на большее его веры не хватало.

Ну да не важно, главное, эти двое теперь полностью признают моё старшинство. Всего-то и нужно было показать своё превосходство на том пути, по которому они решили идти.

— Окститесь, дети мои и помогите страждущим. Всем, страждущим. — попросил я их, после чего повернулся к Протектору. — А тебе, сын мой, стоит пожалеть себя и не взваливать столь неподъёмный груз ответственности. — именно ответственность гнала Протектора вперед. Он помешан на защите, а значит будет защищать своих людей до последнего. Именно эта черта влюбила Шети и Токаро в него. Он надежный как стена и суровый будто кремень. Ну и ещё немного псих, оттого есть в нём вишенка жестокости с таинственностью, которая так привлекает горячих девушек. Настоящий мужчина, какой подходит широкому диапазону возрастов.

Выстрел откуда-то между зданий и свист пули, прошедший мимо меня, затем ещё и ещё нарушил благостную атмосферу. На четвертой вмешался монах, закрыв меня собой и боевой техникой начал отражать выстрелы. Молодец, на столь низком уровне культивации смог освоить стальные ладони, чувство потока и даже тигриный шаг. Это действительно впечатляет. Жаль база у него разрушена, так бы смог достигнуть куда большего.

— Не стоит. Пускай выплеснет свой гнев. — я обошел монаха позволяя Шети выстрелить снова. Она скрывалась за углом здания держа в руках автомат и пользуясь тем, что я, по её мнению, беспомощный святой, хотела меня пристрелить.

— Но мастер, вы сейчас уязвимы!

— Успокой своё сердце и очисти разум. Не дай росткам тревоги взойти в твоей душе. — оставив напутствие, направился к Шети, в она продолжила стрелять. Стрелять и злиться, что у неё не получается попасть, хотя девушка хороший стрелок.

— Да что за херня⁉ — я подошёл достаточно близко чтобы она переключила огонь на автоматический, но даже очередь из автомата не могла нанести мне вред.

— Никогда, что ли не видела как