Сад эдельвейсов - Лили Мокашь

рассказал мне о вампирах. Его невыносимо тянуло узнать меня, и в то же время он прекрасно понимал, что наши отношения невозможны: я слишком далека от темной изнанки Ксертони, где тайно умудрялись уживаться рядом с людьми и оберегать их вампиры, оборотни и ведьмы. Я не должна была стать одной из них. Уж Костя и Мария сделали все возможное, чтобы этого не случилось, но обсчитались. Бездумно и не рассчитывая на большее, Стас был первым, кто рассказал мне о вампирах. Опрометчиво и ни на что толком не надеясь, он позволил себе это, прекрасно зная, что, стоило нам договорить, Артур подправит мне память, будто ничего и не случилось. Как одинок все это время он был в своих страданиях, если, увидев даже маленькую возможность, Стас пошел на разговор, который рассчитывал помнить только сам?

Я лишь сейчас заметила, как прохладно стало на улице. Откуда ни возьмись набежали облака, скрывая за собой летнее солнце, и поднялся ветер.

– «Я больше не притворяюсь. Игрушки вроде Татьяны хороши, но они так же пусты, как и те, кто решается с ними поиграть. Я не хочу больше быть пустым. В моей жизни появился новый смысл. Я отдам все, лишь бы узнать ее по-настоящему, даже если это ни к чему в итоге не приведет». Вот я какая, значит, для тебя? Пустая?

Татьяна истерически рассмеялась, и резкая вспышка молнии разрезала небо на несколько частей. Раскаты грома пронеслись над поляной, и откуда ни возьмись обрушился ливень. Все зеваки, как один, суетливо поднялись и побежали вниз по ступеням под трибуны, чтобы укрыться от дождя. Стас взял меня за руку и сделал сестре знак. Виола подхватила Дашу под руку и поспешно повела за нами.

Татьяну не беспокоила перемена погоды. Крупные капли падали на раскрытый дневник, размывая чернила, но ей было плевать. Она продолжала громко зачитывать строчку за строчкой, и, когда мы проходили мимо нее, Стас легким движением вырвал у нее из рук свой дневник и отбросил в сторону. Виола прищелкнула пальцами и страницы тотчас охватило огнем.

– Шоу окончено. – Стас смерил ее таким взглядом, будто Татьяна была для него пустым местом. – В этом и есть твоя проблема. Ты искусственная от кончиков пальцев до макушки головы. В тебе нет ничего настоящего. Все, что ты показываешь миру, – это фарс заигравшейся девчонки, которая не знает ни ответственности, ни боли.

– Не знает боли? – сквозь смех процедила она, и в воздухе почувствовалось электричество, но Стасу было плевать: он продолжал идти вперед, не давая мне остановиться. Я же не могла отвести взгляд от догорающих страниц, что теперь, когда я услышала некоторые строки, стали для меня желаннее всего на свете. Какой же идиоткой я была.

– Шоу только начинается, Стас, – добавила она, когда мы оказались внизу трибуны.

В какой-то момент Даша обернулась и жалостливо принялась упрашивать Таню:

– Тань, пойдем с нами. Ты же совсем промокла, простудишься!

Но Ростова лишь покачала головой. На Дашу она смотрела мягче, чем на нас, и все же невозможно было поверить, что у Тани тоже есть сердце.

Глава 13. Благословенны забывающие, ибо не помнят своих ошибок

– Мы не можем ее так оставить! – воскликнула Даша и вырвалась из цепкой хватки Виолы, когда мы углубились в лес, скрываясь от дождя. Раскидистые ветви елей паутиной окутывали весь небосвод над головой. Влага задерживалась на кончиках жадных зеленых иголок, которые стремились сами утолить наконец свою жажду, не оставляя ничего земле.

– После того, что она устроила, – очень даже можем, – парировала Виола и двинулась вперед. – Идем. Дождь явно прекратится не скоро.

– Ты не понимаешь. Таня хорошая, если ее узнать. Ей просто обидно.

– Обидно из-за чего? – не выдержав, я выпустила руку Стаса и решила наконец уточнить у Даши, чувствуя во рту горький привкус обиды, почему она пытается выгородить Таню. Она снова выбирала ее сторону, несмотря на то, как Таня с ней поступала, и это невероятно раздражало.

– Из-за того, что мы со Стасом теперь вместе?

– Ну да, – ответила она и чуть тише добавила: – Он же до сих пор ей нравится.

Стас устало потер переносицу и, следуя моему примеру, подошел к Даше.

– Даша, – аккуратно начал он, – у нас с Татьяной никогда не было ничего серьезного. Я был честен с ней и разграничил эти отношения на берегу. Она на них согласилась, и да, какое-то время все было классно.

– Она считала, что рано или поздно ты ее полюбишь.

Стас развел руками, как бы снимая с себя ответственность:

– Но я не полюбил. И когда понял, что Таня переходит установленную черту, все прекратил. Прошло полгода, и, насколько я знаю, она уже нашла себе другого.

– Никиту, да. Я знаю, – Даша подтвердила слова Стаса, и у меня невольно отвисла челюсть. Интересно, как давно между ними что-то продолжалось и почему, в отличие от других, я заметила искру между ребятами только в бассейне?

– Но ты для нее другое, понимаешь? Красавчик, из хорошей семьи, при деньгах. Она ценит статус.

– У Никиты он тоже есть, в рамках Ксертони.

– Да, но…

– Даш, заканчивай ее оправдывать, – вспылила я, и претензии, что давно томились внутри, прорвались наружу: – Почему ты всегда выбираешь ее сторону, а не мою, хотя именно она сейчас публично зачитывала, на минуточку, страницы из личного дневника Стаса? Я бы никогда так с ней не поступила.

– Ей больно, и она злится, поэтому…

– Это не оправдание! – мой голос сорвался от обиды, и я заметила, как вновь вернулся Каандор. Он тихо ступал вдоль лесной части, опустив голову. Там, где он прошел, тут же стремительно вырастали зеленые стебли. Едва успевал темный попутчик сделать следующий шаг, на их вершинах, словно в ускоренной съемке, вырастали бутоны маленьких белых цветов. Раскручиваясь, они распускались и еще быстрее увядали, теряя белоснежный цвет. Коснувшись земли, опавшие лепестки становились коричневыми и гнили, отдавая свою жизненную силу почве.

– Она не имела права зачитывать страницы из дневника. Она не имела права распускать обо мне грязные слухи. Или ты и это уже забыла? Даже сейчас, когда ты была в беде, – я щелкнула двумя пальцами по козырьку кепки на ее голове, подойдя почти вплотную к подруге, – Таня не осталась рядом. Она не то что не пыталась решить проблему, но даже утешить тебя. Ей плевать на всех, пока ее персоне перепадает достаточно внимания.

– Таня не такая! Ты не знаешь ее!

– А разве ты сама знаешь? – присоединилась ко мне Виола, и я была этому рада. В конце