Сад эдельвейсов - Лили Мокашь

– Ты как? Нормально?

Он чуть нахмурился, удивляясь моему вопросу, и утвердительно кивнул.

– Ты совсем притих как-то. Это из-за крови?

– Не знал, что ты тоже можешь ее чувствовать, – он изогнул бровь. – Но нет, не поэтому. Скорее, я думал о Виоле. Это все было так странно. Ненормально.

– Ты уже видел нечто похожее?

– Это меня и беспокоит. Случившееся кажется таким знакомым, но в то же время я не могу вспомнить.

– Только не думай, что я подтирал тебе однажды память без разрешения, – серьезно добавил Артур, и Стас прыснул.

– Чтобы подтереть мне память, тебе пришлось бы для начала меня поймать.

Артур пожал плечами и с загадочным видом принялся рассматривать что-то в небе:

– Зачем тебя ловить, когда можно просто дождаться, когда ты уснешь?

Стас тут же посерьезнел:

– Ты же сейчас не серьезно?

– Кто знает, кто знает… ах да, правильно: только я и знаю.

– Вот же…

– Ребят! – прикрикнула я на обоих, и они тут же притихли. Немного погодя Артур вновь заговорил, понизив голос, чтобы не мешать Даше.

– На самом деле меня беспокоит другое, – осторожно начал он. – Вам не показалось странным, что Макс вообще не удивился? Он только увидел Виолу и уже будто знал, что с ней произошло. Прямо перед тем, как ты позвонил, он принялся ходить кругами по лужайке, как заведенный! Точно почувствовал, что с Виолой что-то случилось.

– Может, это какая-то особая связь близнецов-ведьмаков?

– Не похоже, – скептически отозвался Артур. – Если бы она действительно существовала, я бы раньше заметил странности в поведении Виолы. Все же мы много времени проводим вместе. Уж явно побольше, чем Диана и Макс.

– Тоже правда. Или Виола давно рассказала бы тебе об этой особенности. В конце концов, это могло быть полезно для патруля. Она не стала бы такое скрывать.

– Вот именно, – добавил Артур.

– А про какую тьму Макс говорил? – решила уточнить я, раз подвернулась возможность. Ребята часто говорили о вещах, которых я не знала, и не всегда обстоятельства казались мне подходящими, чтобы приставать с расспросами. Однако сейчас, пока мы все равно ждали Дашиного решения, вопрос показался вполне уместным.

– Тьму? – переспросил Артур с долей сомнения, глядя на брата, но Стас кивнул.

– Ты видел, как выглядела рука Виолы? Ну та, за которую она держалась, когда кричала.

– Не-а, Макс перегородил спиной.

– У нее под ногтями все как в кровоподтеках, а кожа почернела, точно от пороха.

У Артура от удивления приоткрылся рот.

– Это очень странно. Я никогда не слышал, чтобы подобное бывало от колдовства.

– Кстати, говоря о странностях, – начала я и устало приложила голову к стволу. – С Татьяной тоже что-то не так.

– В смысле?

– Ах да, тебя же не было на волейбольном матче, – опомнился Стас. – Татьяна притащила мой личный дневник и, взбешенная, принялась зачитывать его перед всеми вслух на трибунах. Громко так, с чувством.

– Это не то, что я имела в виду.

– А что? На самом деле я даже рад, что это произошло.

– Откуда у нее вообще взялся твой дневник? Она что, номер обшарила? Совсем бесстрашная дура? – возмущению Артура не было предела.

– Да нет же. Она только лает громко, а кусать – не укусит. Сегодня ремонтники устанавливали в Асином номере новые стенки душевой, а Таня им дверь открыла, и дневник ей под руку подвернулся.

Артур посмотрел на меня как на врага народа.

– Что ж ты такие вещи на виду оставляешь?

– Да кто вообще вручает девушке, которая ему нравится, свой дневник и просит прочитать?

Артур пожал плечами:

– Мы с Виолой постоянно обмениваемся своими. Так лучше начинаешь друг друга понимать.

Мои глаза распахнулись еще шире, хотя, казалось, шире уже было просто некуда.

– У вас что, вся семья их ведет?

– Да. С подачи Ольги, – ответил за них обоих Стас. – Если бы ты хотя бы открыла его, то узнала бы об этом.

– Не поверишь, но я открыла, вот только решила, что все важное ты способен сказать мне в лицо.

– Это не так-то просто, когда ты все время то в обороне, то в нападении. С тобой никогда не заскучаешь, – прозвучало как сомнительный комплимент, и все же я решила не продолжать дальше этот бесполезный разговор.

Я и сама успела уже несколько раз пожалеть, что не стала читать дневник, пока он еще существовал. И вообще, обсудить я хотела совсем другую вещь, которая озадачивала меня куда больше, чем публичная декламация цитат на радость другим ученикам.

– Важно сейчас не это, – попыталась я вновь повернуть разговор в нужное русло, но с братьями Смирновыми это сделать было не так-то просто. – Ты помнишь, как Виола подскочила, чтобы остановить Таню, а потом резко осела вниз? Тебе не показалось это странным?

Стас замялся, не зная, что сказать.

– Знаешь, я даже не обратил внимания.

– А что странного-то было? – уточнил Артур.

– Вот ты можешь представить, чтобы Виола решила что-то сделать, а потом вот так легко отказалась от своей мысли?

– Ну, нет. Она упертая. Временами – излишне горячая, опрометчивая. Но мало ли что у нее в голове было в этот момент. Не вижу ничего такого.

Дослушав Артура, я не стала настаивать на своем, и все же внутри меня засело четкое ощущение, что происходит что-то неправильное. Я вновь и вновь прокручивала в голове то, что успела разглядеть, однако не могла понять и осмыслить причину тревоги. Какая-то связующая нить, едва стоило ее нащупать, ускользнула и не собиралась возвращаться. Единственным человеком, с которым еще я могла это обсудить, была сама Виола, но что-то мне подсказывало, что в ближайшее время поговорить с ней не удастся. Хотя кто знает? Быть может, Максу удалось позаботиться о сестре и она уже нормально себя чувствует. Макс определенно был сведущ в магии больше, чем все мы здесь, вместе взятые.

От дальнейших размышлений меня отвлекло движение у дерева напротив. Даша, опираясь о ствол, принялась осторожно подниматься. Со стороны казалось, будто она постарела на несколько лет: лицо осунулось и побледнело, а под глазами залегли темные круги. Вот какую печать оставляли ксертоньские тайны на каждом прикоснувшемся к ним человеке. Магическая сторона города осушала людей до дна, словно поцелуй дементора из «Гарри Поттера», лишая радости и счастливых воспоминаний, что помогали удерживаться на ногах в темный час, подобный тому, что пробил в нашей жизни сегодня.

Даша приблизилась к нам, еле передвигая ноги. На это было жалко смотреть,