Печать пожирателя 9 - Илья Соломенный

голограмм для белых людей? Тут нет никаких «органов»! Нет никаких «правил», кроме одного: сила решает всё! Тот, кто сильнее — прав. А тот, кто слабее — или служит, или становится обедом. Махараджи — это и есть вершина пищевой цепи. Над ними никого нет. Только пустое небо да жадные взгляды таких же, как они.

Он помолчал, вглядываясь в меня, и в его глазах читалось некое подобие жалости.

— Ты, я смотрю, из тех, кто думает, что везде есть порядок, правительства, протоколы. Цивилизованный мир, мать его, — Он плюнул на пол, — Забудь. Всё, что ты видишь на поверхности — эти небоскрёбы, летающие паланкины, голографических танцовщиц — это шелуха. Блестящая обёртка на гниющем продукте. Всё это либо украдено, либо сляпано в кустарных мастерских такими же отбросами, как я. Всё держится на костылях и на жадности горстки ублюдков, которые выжимают из страны все соки, пока сами прячутся по своим норам. Они не строили этот мир. Они его присвоили. И качаются на этих качелях, пока верёвка не порвётся.

Он обвёл рукой своё убежище — скудное царство проводов, оружия и разобранных артефактов.

— Вот это — настоящая Индия. Та, что в подвалах, на свалках, в вот таких вот щелях между этажами. Всё остальное — театр. Очень дорогой, очень кровавый театр. И махараджи в нём — и режиссёры, и зрители, и главные актёры. И суфлёров у них нет.

Его слова повисли в воздухе тяжёлым, гнетущим облаком.

Картина была ясна и беспросветна: джунгли, где хищники пожирали друг друга, а всё, что казалось цивилизацией, было лишь блестящим фасадом на груде костей.

В принципе — после видений слуги Туманоликого я чего-то такого и ожидал…

Сингх пристально посмотрел на меня, его взгляд, всего несколько минут назад полный усталости и ярости, теперь стал оценивающим.

— Ладно, — сипло произнёс он, отставляя флягу, — Хватит про местный зоопарк. Твоя очередь. К чему все эти вопросы? Чего ты вообще хочешь? Зачем тебе влезать в это осиное гнездо? Что ты ищешь в Индии, чужеземец?

Я спокойно выдержал его взгляд.

— Я здесь, чтобы вернуть то, что у меня украли, — слова прозвучали тихо, но с такой ледяной решимостью, что капитан невольно выпрямился на своей койке.

В убежище на мгновение воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим гудением электроники.

— И что же это? Золото? Артефакт? — спросил Сингх, но в его голосе уже не было прежней снисходительности.

— Не твоё дело. Скажи лучше, какой из твоих махараджей правит землями вокруг города Вайдхан? И знаешь ли ты дорогу туда?

Эффект был мгновенным. Вся кровь отхлынула от смуглого лица капитана, кожа приобрела землистый, болезненный оттенок. Его пальцы непроизвольно сжали край койки, костяшки побелели. Он отшатнулся, будто я плюнул ему в лицо ядом.

— Вайдхан? — его голос сорвался на шепот, хриплый и полный неподдельного ужаса, — Нет-нет-нет, чужеземец, нет! Ты с ума сошёл? Тыкаться туда — верный способ сдохнуть мучительной смертью, и даже твоя сила тебя не спасёт! Слушай, если ты хочешь жить…

Он не договорил.

Я не стал тратить время на уговоры — одним стремительным движением оказался перед ним, и моя рука сжала чужое горло, не перекрывая дыхание, но вмиг лишив капитана возможности говорить.

Пальцы прижались к пульсирующей сонной артерии, и я почувствовал, как сердце Раджана заколотилось в животном страхе.

— Я не спрашиваю твоего совета, капитан, — мой голос прозвучал низко и абсолютно безразлично, — Я спрашиваю дорогу. Ты либо говоришь, либо становишься ещё одним пятном на асфальте этого прекрасного города. Выбор за тобой.

Глава 19

Индия. День 5

24 июня 2035 года. Мумбаи.

Пять дней в Мумбаи протекали медленно и густо, как прогорклое, сорок раз использованное масло, которое любили использовать местные уличные торговцы «джанк-фудом».

Но воздух в моих апартаментах в отеле «Сапфировые небеса» был стерильно-холодным, отбивая сладковатую вонь мегаполиса, поднимавшуюся с улиц.

Я смотрел на Мумбаи с высоты пятидесятого этажа, и ждал.

Кондиционер гудел непрерывно но я всё равно чувствовал сквозь бронированные стекла тот самый ритм этого странного города — гул миллионов жизней, перемешанный с воем магических двигателей и запахом жареных специй, пота и выхлопов.

Я жил здесь под легендой Викрама Сингха, магистра-стихийника из Нью-Дели, нанятого на службу к махарадже Джайпура для «особых поручений». Легенда была дорогой, но хоть какую-то защиту от любопытства местных мне обеспечивала.

Денег мне хватало — собственные сбережения в крипте, да плюс те деньги, что я забрал у шейха — о них можно было не думать, так что я устроился с комфортом.

Персидские ковры, глушащие шаги, бар с сорокалетним виски, который я не пил, и вид на бескрайнее море огней, где угадывались контуры летающих вахан элиты. Играть роль надменного наёмника было легко — достаточно было смотреть на прислугу свысока и щедро разбрасываться деньгами.

Правда, кое-что меня беспокоило — по какой-то непонятной причине я не мог связаться с Илоной по эфирному заклинанию! Это совершенно не укладывалось у меня в голове — такая связь должна была пробиться через любую магическую или технологическую защиту, но…

Нет.

И тут вариантов было два — либо Илона мертва (о чём мне даже думать не хотелось), либо её укрывало что-то, сквозь что Эфир пробиться не мог… Но что? Другое эфирное заклинание? Древние пожиратели знали об Истинной силе (тоже вопрос — откуда?), и вполне могли что-то придумать…

Дерьмо космочервей… Надеюсь с ней всё в порядке…

В дверь постучали — три чётких, узнаваемых удара.

Я усмехнулся этой конспирации.

Это был Сингх — но я узнал это не по стуку, а считав сигнатуру его Искры. Просто привычки капитана было сложно отбить, и он продолжал играть в шпиона.

— Входи, — бросил я, не отрываясь от окна и разблокируя магическую защиту на двери.

Она открылась беззвучно. Я услышал тяжёлое дыхание и почувствовал запах — смесь уличной пыли, дешевого табака и острой нотки адреналина. А ещё капитан пах проблемами — настоящим Мумбаи, ворвавшимся в мой стерильный пузырь.

Скорей бы свалить отсюда…

— Сахиб, — голос Раджана был хриплым.

Я медленно обернулся. Он стоял в проеме, согнувшись под тяжестью невидимого груза. Его тюрбан был сбит набок, а на курте темнело свежее пятно, похожее на машинное масло или запекшуюся кровь.

— Ну что, капитан? Нашел кого-нибудь, кроме городских крыс?

— Нашел, сахиб. Ту самую, из Калькутты, как