Последний ритуал - Наталья Дмитриевна Калинина

– Есть что-то еще такое, чего мы не знаем? По-моему, после всего, что мы уже пережили, после того, как я вышла на связь без макияжа, секретов больше не должно быть!

– М-м… – замялся Макс. Но Лида с Герой, хмуро на него взирая, ждали.

– Когда я после ранения ненадолго отключился, я увидел Степаныча. И он сказал, что меня хранит любовь Марины. Понимаете… Как бы это объяснить. Я не должен был выжить после взрыва десять с половиной лет назад. И не выжил бы, если бы не Степаныч со своими манипуляциями.

– Это мы знаем, – осторожно заметил Гера, все еще не поняв важное. Зато суть сразу уловила Лида:

– Тебе судьбой было отведено всего семнадцать лет.

– Да. Но вмешался Степаныч. Я живу уже как бы «лишние» десять лет. Но все эти годы «тот» мир иногда проверяет меня на прочность. Я как бы продолжаю балансировать на границе – в какую сторону качнусь. Были случаи, когда я снова «туда» чуть не отправился. И я не о контактах с мертвыми.

Он с нарочитой беспечностью усмехнулся. Лида же с Герой смотрели на него с каменными лицами.

– Степаныч до своего ухода оберегал меня своими руническими формулами, делал все возможное для того, чтобы у меня была сильная мотивация зацепиться в мире живых. Создал нашу «клининговую компанию», всячески уговаривал признать дар. В общем, он постоянно был рядом, хоть я не всегда принимал его поддержку. А потом появилась Марина. Я далеко не сразу все понял – ее чувства, свои. Степаныч же, похоже, догадался обо всем сразу. Марина и стала моей главной мотивацией остаться здесь.

Макс сделал паузу, чтобы перевести дыхание. Вот уж не думал, что однажды кому-то об этом расскажет.

– Но проверочки иногда случаются, – закончил он.

– Бро… – ужаснулся Гера. – Авария, тот джип, который несся на тебя, сущности, которые тебя чуть пару раз не убили, огнестрельное… И это все за полгода! И ты еще пытался убедить меня, что твой поход к мертвым на кладбище – это «ничего опасного»?! А теперь говоришь нам, что в твоей поездке в Карелию нет ничего страшного?

– Последнее я не говорил, – невозмутимо поправил Макс.

– Проверочки случаются, – задумчиво повторила Лида. – Но тебя хранит ваша с Мариной любовь, и ты отделываешься малой кровью.

– Как-то так. В аварии я получил незначительные травмы, а мог бы свернуть шею. Из-под джипа меня вытолкнула Марина. Пуля попала в руку, а не… – он недоговорил. Коллеги продолжали взирать на него то ли с сочувствием, то ли со страхом. И Макс, чтобы хоть что-то сказать, попросил:

– Марина об этом не знает. Ну, откуда все эти «проверки». Хотя, возможно, догадывается. Но не хочу сейчас добавлять ей переживаний. Ей и так непросто.

– Мы не проговоримся, бро, – ответил за двоих Гера. – Ты теперь, главное, не косячь, чтобы Марина тебя не разлюбила!

– Постараюсь, – сдержанно улыбнулся Макс. Лида же снова сунула в рот большой палец, погрызла костяшку и уже вполне нормальным тоном сказала:

– Я поговорю с ней. Объясню, как делать защиты. Она справится! И оберег получится сильным.

– Буду очень тебе благодарен, Лида!

– Ладно, с вами очень интересно разговаривать, – с сарказмом произнесла ведьма. – Но у меня постельный режим.

В подтверждение своих слов Лида громко чихнула.

– Отлеживайся, сколько тебе нужно, – спохватился Макс, но девушка улыбнулась:

– Да ладно, я просто так сказала. Мне все это нужно переварить. Позвоню, если что-то придумаю. И береги себя. Легкой тебе дороги!

– Спасибо.

Лида напомнила про шаурму и завершила конференцию. Гера быстро сделал заказ и развернулся к Максу, чтобы что-то сказать, но отвлекся на звонок.

– Еще чего не хватало, – моментально встревожился он, едва бросил взгляд на экран смартфона. – Да, Зинаида Петровна? Лайя… С ней все в порядке?

Коллега, слушая то, что ему говорят, заходил туда-сюда по кабинету. Макс старался сидеть тихо, не шевелясь, будто боялся неосторожным шорохом усугубить ситуацию.

– Хорошо. Через сорок минут буду, – отрывисто произнес в трубку Гера, бросил телефон на стол и торопливо натянул на себя свитер.

– Я на полтора часа отлучусь, бро. Форс-мажор!

– Конечно. Что случилось? Что-то с Лайей? – спросил Макс, поднимаясь из кресла.

– С ней все в порядке! – Гера уже напяливал на себя куртку. – Но меня из-за ее выходки вызвали к директору! Во второй, надо сказать, раз!

Хакер похлопал себя по карманам и зашарил взглядом по кабинету в поисках чего-то. Макс услужливо протянул ему телефон.

– А! Спасибо. Моя дочурка хакнула школьную сеть, и теперь на всех компьютерах новая заставка.

Голубые глаза коллеги метали молнии, но Макс не сдержал смеха. Яблочко от яблони! Гера же, направляясь к выходу, сердито выпалил:

– Сидеть сегодня этой испанской принцессе без компьютерных игр!

– Гер, я бы своей дочерью гордился, если бы она в тринадцать лет взломала локальную сеть!

– Гордился?! – взревел коллега, оглянувшись. – Она попалась уже через пять минут после своего «подвига»! Чем тут гордиться? Я ее учил не оставлять следов! Тем более таких глупых!

Макс даже не нашел, что на это ответить. Гера вылетел в коридор, пронесся мимо встрепенувшейся Наташи к двери. Но на пороге остановился.

– Знаешь, на чем она попалась? Написала «директорА». Сколько раз можно ей говорить, что «директора» – это по-испански, а по-русски – «директриса»! И пусть теперь Лайя пытается переубедить меня, что «дура» – это на испанском «твердая», и имела она в виду жесткий характер Зинаиды Петровны! Накарябала Лайя это не латиницей, а нашими буквами! «Директора дура» – теперь это новая заставка на школьных компьютерах!

Гера с силой шваркнул дверью, и Наташа испуганно вжалась в кресло.

Макс усмехнулся, постоял, гипнотизируя взглядом стену, затем развернулся к стойке ресепшен.

– Наташ… Ты уже получила ответ от писательницы?

– Пока нет, – поспешно ответила девушка.

– Ладно. Напиши ей еще, пожалуйста, один вопрос. Была ли на осеннем ретрите неподалеку от главного корпуса такая большая ель? Это важно.

– Хорошо. Сейчас сделаю.

– И, Наташ…

– Да?

– Давай закажем шаурму.

Глава 16

– …Твое время пришло, Сарири…

Альма не плакала, но ее глаза наполняла безграничная печаль. И скорбь той, с кем они не были одной крови, но кого он считал сестрой, пугала и огорчала больше, чем явившаяся за ним Смерть.

Смерть пришла не в виде старухи или прекрасной девы, а в образе безобразного многорукого мужчины. Его длинные нижние клыки немного загибались, как у дикого кабана. Смерть сидела в ногах ослабевшего Сарири, щелкала челюстью, едва не задевая клыками широкий приплюснутый нос, сучила