Сумрачный гений князя Андрея - Августин Ангелов

class="p1">Капитан навел стереотрубу, выдвинутую из гондолы вниз, подобно перископу. Четко виднелись темные потоки людей и повозок, растянувшиеся на пару миль. Он мог разглядеть даже форму солдат — синие мундиры французской пехоты. Сомнений не оставалось, и капитан приказал:

— Штурман, заносим в карту координаты… Наблюдатель, оценить численность… Радиотелеграфист, передать искровым радиотелеграфом немедленно в штаб…

* * *

Андрей в своем кабинете изучал только что расшифрованные донесения Иржины, содержащиеся в письмах, перехваченных до этого Пьером. В них не только подтверждалась ее шпионская деятельность, но и были имена нескольких мелких сошек из окружения Ростопчина и Голицына, которые также состояли на содержании у французов. Внезапно дверь распахнулась. На пороге стоял запыхавшийся офицер связи с аэродрома. Его лицо было одновременно усталым и торжествующим.

— Ваше сиятельство! «Небесный промысел» телеграфировал!

Андрей, просмотрев телеграмму, полученную с борта дирижабля, задумался. Попаданец помнил, что в прошлый раз непосредственная подготовка Наполеона к войне с Россией начались только с лета 1811 года, когда на дипломатическом приеме в Париже 15 августа Наполеон гневно высказал в адрес России ряд угроз русскому послу князю Куракину, после чего в Европе уже никто не сомневался в близкой войне Франции и России. К осени Куракин уже докладывал в Петербург о признаках неизбежной войны. Тогда и начиналось постепенное придвижение французских войск к границам Российской Империи. А в апреле 1812 года Александр I выдвинул Наполеону ультиматум: или вывести обратно из приграничья французскую армию, или готовиться к войне. Именно с этого момента предвоенное противостояние начало раскручиваться в полную силу.

Теперь же, исходя из разведывательных сведений, выявленных дирижаблем, получалось, что военная машина Франции уже пришла в движение! И войска Наполеона накапливались в Польше и Восточной Пруссии, значительно усиливая гарнизоны крепостей. А, поскольку армию надлежало кормить и содержать, становилось очевидным, что Бонапарт планирует начать вторжение гораздо раньше, если и не на год, то на полгода точно. Возможно потому, что французская разведка уже передала своему верховному главнокомандующему сведения о начавшемся перевооружении русской армии новейшим оружием невиданной мощи, точности и скорострельности. И Наполеон испугался, приняв решение ударить по России до того, как ее армия получит достаточно нового оружия.

Глава 24

Телеграмма с «Небесного Промысла» была подобна холодному душу. Все интриги, все салонные игры мгновенно отступили на второй план перед лицом этого лаконичного донесения: «Крупные колонны пехоты и артиллерии, мундиры французские, движение на восток к пограничным крепостям…»

Попаданец Андрей откинулся на спинку кресла, сжимая в руке бумажный листок. Его худшие опасения подтверждались самым тревожным образом. Война с Францией, которой он так опасался и к которой так тщательно готовился, приближалась семимильными шагами. Наполеон, почуяв угрозу в ускоренном перевооружении русской армии, решил не ждать, а действовать на упреждение. Он бросал вызов, и этот вызов нужно было принять.

Мысли попаданца метались, выстраиваясь в новую, еще более сложную схему. Теперь «техническая задача», которую он сам себе ставил, заключалась не только в нейтрализации шпионской сети, но и в срыве вражеских планов, пока русская армия не готова к полномасштабным боям. Нужно было выиграть время. Учитывая данные разведки, до вторжения оставалось гораздо меньше, чем предполагал Андрей изначально, исходя из своего знания той прежней истории, которую он изучал до своего попадания сюда, в эту эпоху.

Конечно, наивно было бы думать, что Наполеон станет меланхолично наблюдать из Парижа за ростом промышленной мощи России и перевооружением русской армии. И он, определенно, не собирался сидеть, сложа руки. Из зашифрованных писем Иржины, перехваченных Пьером и расшифрованных специалистами, явствовало, что сообщения о намерении императора Александра перевооружить русскую армию абсолютно новыми образцами оружия, имеющими огромную боевую эффективность, французский император получал давно, еще с 1808 года. Первое время французы даже отказывались ей верить, что было понятно из фраз баронессы, вроде: «Вы напрасно высмеиваете мои донесения. Русские не настолько косолапые и криворукие, как вам кажется. Они в последнее время под руководством князя Андрея создают такие вещи, что в Европе и не снились…»

Однако, по-видимому, сведения от Иржины были перепроверены, и, поскольку другие источники подтверждали ее слова все больше и больше, уже через год ей французы стали вполне доверять. Это тоже было понятно из шпионской переписки баронессы, которая велась через подставных лиц. Иржина адресовала свои письма, разумеется, не Бонапарту и не Талейрану, а писала некоей «своей родственнице тетушке Луизе» в Вену. А уже та, якобы, передавала приветы некоему кузену Годфриду, под которым завуалированно обозначались французы. То есть, переписка на первый взгляд выглядела весьма безобидной, но, если вчитаться в суть, то становилось понятно, что тетушка Луиза — это куратор Иржины в Вене, а кузен Готфрид — это конечный адресат во Франции. Некто влиятельный из французской разведки, кому поставляла сведения та самая «тетушка Луиза». Все было придумано достаточно хитро, но весьма по-женски.

Кроме описания нового оружия и прочих технических новшеств, изобретаемых Андреем, Иржина писала и о том, что Россия сильно увеличивает военный бюджет, а также наращивает стремление к перевооружению. Передавала она и сведения, видимо услышанные на светских приемах, о том, что Россия прилагает скрытные усилия через дипломатов, пытаясь зондировать почву для заключения тайных договоров с европейскими монархиями против Франции, для создания новой антинаполеоновской коалиции. Прознала Иржина и о том, что через Адама Чарторыйского на польском направлении русским императором ведется работа по привлечению на свою сторону польского князя Понятовского, возглавляющего Герцогство Варшавское. Так что никаких сомнений в скором нападении французов на Россию попросту не оставалось. Ведь наиболее логичным в этой ситуации для Бонапарта выглядело как раз нанесение упреждающего удара. Ведь до этого он всегда и поступал именно так с теми державами, которые могли потенциально угрожать Франции в ближайшее время.

После ознакомления с перехваченными письмами, попаданцу стало ясно, что Наполеон не собирается дарить русским возможность спокойно перевооружаться. И Андрей вполне понимал мотивы противника, делая для себя неутешительный вывод о том, что до 1812 года Бонопарт ждать не будет. Потому попаданец решил максимально использовать все то время, которое у него еще оставалось до начала войны. Хотя бы полгода, хотя бы до лета! Ведь французы вряд ли начнут вторжение раньше июня. И потому какая-то фора для подготовки к войне пока еще имелась.

Андрей убрал в ящик стола папку со шпионскими письмами Иржины. Их удалось перехватить всего несколько штук, в то время, как вся эта переписка, похоже, велась ею постоянно на протяжении нескольких последних лет, как раз с того момента, как отношения между