Светлый пепел луны. Книга 2 - Тэнло Вэйчжи

подбородку она немного напоминала нежную Си Ши[64], а хрупкость придавала девушке еще больше очарования. Красавица в трауре, выказывающая почтение к старшим, не может не выглядеть в высшей степени благородно.

Однако старая дама взирала на внучку с прохладцей, без толики теплоты.

– Оставьте нас! Я желаю говорить с внучками.

Тетушка Юнь в смятении посмотрела на дочь, но та спокойно кивнула в ответ, и наложница вышла с четвертым сыном семьи Е.

Старушка закрыла глаза:

– Старшая молодая госпожа, я понятия не имею, когда и при каких обстоятельствах ты завела столь близкие отношения с Таньтай Цзинем. За всю свою жизнь в отчем доме ты не можешь упрекнуть меня в плохом к тебе отношении. Не стану просить тебя позаботиться обо всей нашей семье, но кое о чем я все же не могу умолчать.

Бинчан выпрямилась и поджала губы.

– Бабушка, вы так серьезны…

– О том, чтобы ты позаботилась о матери и четвертом брате, тебе и напоминать не нужно. Я хочу попросить за твою младшую сестру. Третья молодая госпожа юна и невежественна, ей еще нет восемнадцати, а Таньтай Цзинь держит обиду на нее. Лючжоу – место холодное и для жизни не приспособленное. Боюсь, ей там не выжить. Твоя бабушка надеется, что ты попросишь императора отпустить третью госпожу, – объяснила старушка с глубокой грустью в голосе. – Можно выдать ее замуж за простого человека и оставить здесь как обычную горожанку, но только не в Лючжоу.

Эти земли слишком суровы, люди там голодают. Страшно было представить, что в таком месте ждет девушку, подобную цветку и яшме.

Сусу не подозревала, что встреча устроена ради нее. Глаза пожилой женщины, рука которой напоминала сухую апельсиновую корку, переполняла горькая печаль. Всегда гордая и хищная, как тигрица, глава семьи Е склонила голову и умоляла одну внучку спасти другую.

Е Бинчан взглянула сначала на нее, потом на Сусу и тихо ответила:

– Я сделаю все, что в моих силах.

Старая дама приподнялась, чтобы поклониться старшей внучке, но Сусу потянула ее за руку.

– Сиу, что тебе?

– Бабушка, я пойду в Лючжоу вместе с тобой. А тебе, старшая сестра, от всей души желаю светлого будущего и поскорее стать императрицей.

Заглянув в чистые и ясные глаза сестры, Бинчан почувствовала себя оскорбленной.

– Сестра, бабушка просит за тебя. Почему же ты…

– Я всегда была такой. Но если у тебя в сердце есть сострадание, попроси императора за бабушку. Умоляй отпустить ее: она никогда не держала в руках меча и не навредит его государству.

Бинчан промолчала, а Сусу, уже не глядя на нее, улыбнулась старшей госпоже и позвала ее:

– Бабушка, пойдемте. Простите меня. Это последний раз, когда ваша Е Сиу проявила дерзость и своеволие.

Первая молодая госпожа осталась одна, комкая в руке платок.

В конце первого месяца нового года Е Бинчан получила титул принцессы Чжаохуа[65] и отправилась в Чжоу-го, чтобы заключить политический брак. А спустя несколько дней было приказано выслать семью Е из столицы. Мужчин и женщин разделили, чтобы по отдельности отправить в Лючжоу. Провожать их вышло много людей: все знали и уважали семью Е, подарившую стране стольких славных героев. Но им оставалось только со слезами на глазах и сожалением в душе наблюдать за позорным изгнанием – такова цена за спокойствие столицы, не опаленной огнем войны. Теперь, когда государство Великая Ся более не великое, а всего лишь вассальное, генерал Е постепенно превратится для них в печальное воспоминание, бередящее душу.

Всех членов семьи Е сковали кандалами по рукам и ногам. Наложница Лянь, потерявшая сына, казалась изможденнее других: жизнь словно покинула и ее тоже, оставив на земле одну телесную оболочку. Сусу оглянулась. В толпе она увидела женщин с маленькими девочками на руках – младшая, всего лет пяти или шести, плакала в объятиях матери. Похоже, ссылкой наказали даже боковые ветви семьи. Однако тетушки Юнь среди родных не было: Е Бинчан ее уже забрала. А раз бабушку не помиловали, значит, либо сестра не решилась на просьбу, либо император отказал.

Все вереницей вышли из города. Привыкшие к грубости солдаты подталкивали и бранили сосланных женщин, пока один из стражей не урезонил остальных:

– Разве вы не знаете, скольких людей спас генерал Е? У вас тоже есть матери и жены.

Вояки пристыженно затихли.

У старшей госпожи было плохое здоровье, поэтому вскоре Сусу молча подхватила ее и понесла на спине. На талии у девушки по-прежнему висел тяжелый меч. Поначалу его хотели отнять, но кто-то сказал:

– Да оставьте, она единственный прямой потомок семьи. Как долго девчонка протянет в Лючжоу без защиты?

Сусу посмотрела в серое небо. Слушая звон кандалов, она всем своим существом ощутила дыхание новой эпохи. Гоую с беспокойством посмотрел на нее: все сложилось совсем не так, как ожидалось. Сумеют ли они избежать худшего?

Е Бинчан стала вестницей капитуляции Великой Ся: документ был отправлен вместе с нею. Во дворец в Чжоу-го вдова Сяо Линя приехала в роскошном платье, соответствующем ее высокому положению. Встретившая девушку мамушка-экономка не преминула польстить:

– Какой великолепный наряд! Очень богатый! Да и вы красавица. Всем известно: в гареме его величества вы единственная драгоценность. Поэтому все внимание и почести достанутся вам одной!

– Не говорите так, – тихо ответила Е Бинчан.

Но служанка продолжила:

– И все же ваши платья никуда не годятся. Избавьтесь от этой несчастной одежды поскорее. Всем известно, что в этих нарядах вы были женой принца Сюаня, так что носить их больше не стоит. Его величество так непредсказуем – мы же не хотим его разгневать? Лучше совсем не напоминать ему о прошлом.

Бинчан пришлось согласиться. В ее лице было столько покорности и грусти, что даже мамушка-экономка сочла положение молодой женщины достойным сочувствия. В качестве приданого невеста привезла сотню драгоценных камней и изделий из яшмы, но и то была лишь дань побежденного государства.

Когда паланкин с Бинчан принесли к покоям императора, она осторожно выглянула из-за занавески и увидела юношу в черном лунпао, расшитом серебряными нитями. Голову его украшала роскошная заколка-гуань[66] из золота и нефрита, и потому держался он слишком прямо, что придавало всей фигуре еще больше высокомерия. Таньтай Цзинь смотрел во все глаза, как Бинчан выходит из паланкина, следует к нему и преклоняет колени в почтительном приветствии.

В глубине души вдова принца Сюаня немного беспокоилась. Какое счастье, что когда-то в юности она была снисходительна