Светлый пепел луны. Книга 2 - Тэнло Вэйчжи

Сусу продолжала зажимать ладонью рот Таньтай Цзиня, но усталость брала свое, и девушка чувствовала, что силы вот-вот покинут ее. Однако отнять руку не решалась из страха, что плененный император призовет своих верных Ночных Теней, поэтому она ухватилась за полог, оторвала кусок ткани и запихнула в рот Таньтай Цзиню. Затем коленом придавила его связанные тигриными усами запястья, отчего юноша вздрогнул и стиснул зубы: усы тигра-оборотня имели злую природу и резали кожу сильнее обычной веревки.

Девушка не собиралась нежничать – напротив, еще сильнее надавила коленом, излив таким образом всю накопившуюся злость. «Гнев возникает из сердца, зло возникает из сердца»[67]. Однако неожиданно для себя она заметила, что, хотя стояла середина зимы и было нежарко, кожа на лице и обнаженной груди юноши стала влажной и все его тело дрожало, будто его мучила сильная боль.

Но Сусу была слишком утомлена, чтобы разбираться: всю дорогу до Лючжоу она несла старшую госпожу на спине, ее нежные ступни покрылись волдырями, а поясница и плечи болели не переставая. Тепло и мягкая постель вконец разморили ее, и, устроившись у Таньтай Цзиня на плече, она уснула.

Он открыл глаза. Сусу этого уже не могла видеть, зато дух нефритового браслета бодрствовал. В прошлый раз из-за его оплошности госпожу околдовали чарами марионетки, поэтому теперь он непрестанно следил за Таньтай Цзинем. В зыбком свете фонарика лоб молодого императора блестел от пота, губы выглядели сухими. Он не отрываясь смотрел на спящую девушку на своем плече, и дыхание его все учащалось. Кляп по-прежнему был у него во рту, но Гоую все равно опасался за Сусу. К его удивлению, Таньтай Цзинь так ничего и не сделал – лежа все в той же позе и тяжело дыша, он перевел взгляд на черный полог. Если бы у духа-хранителя была слюна, он бы сейчас от напряжения сглотнул ее. Ему все еще казалось, что что-то не так, впервые он оказался в таком положении. Гоую в замешательстве смотрел на странного юношу, тот же больше не выглядел так, будто ему неудобно, и просто не сводил потемневших глаз от полога. Прошло много времени, прежде чем дыхание молодого императора выровнялось, хотя на его лице все еще читалось что-то неопределенное. Наконец он закрыл глаза. Хранитель понял, что следить больше не за кем, и тоже погрузился в сон, чтобы восстановить духовную силу.

Молодой император проснулся с первыми лучами солнца. В опочивальню осторожно вошел тигр-оборотень. Он фыркнул, и усы, стягивавшие запястья Таньтай Цзиня, исчезли. Юноша бесцеремонно оттолкнул спящую на его плече девушку и встал.

От этого Сусу проснулась и открыла глаза. В покоях уже суетились евнухи, помогая императору одеться. Один из них, увидев глубокие, до костей, раны на запястьях господина, ахнул, вздрогнул от удивления и нечаянно дернул императора за волосы.

В следующий миг до Сусу донесся мягкий голос, в котором слышалась улыбка:

– Убрать его с глаз долой.

– Пощадите, ваше величество, пощадите!

Девушка удивилась: «Он собрался убить слугу из-за пары волосков?»

Она уже собиралась вмешаться, как евнух за дверями возвестил:

– Принцесса Чжаохуа просит разрешения поприветствовать его величество!

Услышав о сестре, Сусу затаилась за черным пологом. Таньтай Цзинь тут же умерил гнев:

– Пусть войдет!

Для встречи с императором Е Бинчан оделась в роскошное платье оттенка лотоса, юбка которого была расшита цветами сливы. Накрасилась она сегодня тоже с большим старанием: невероятно привлекательный узор в виде такого же цветка алел меж тонких бровей, придавая ее красоте изысканности.

Хотя Сусу все еще злилась на Бинчан из-за произошедшего в зачарованной жизни, сейчас она не могла не отметить нежную и хрупкую красоту молодой женщины. Старшая дочь семьи Е обладала какой-то поистине магической привлекательностью, которую заметил даже Гоую.

– Это странно, – шепнул он своей госпоже, – не то чтобы я не видел никого прелестнее ее: твое реальное воплощение очаровательнее во много крат. За свои сто тысяч лет я знал стольких непревзойденных красавиц, но даже мне она кажется очень привлекательной!

– Может, это из-за ее кроткого нрава? – предположила Сусу.

– Наверное, – неуверенно согласился Гоую.

Бинчан не просто так явилась поприветствовать нового покровителя: так диктовали правила. В конце концов, будучи даром от Великой Ся, она принадлежала Таньтай Цзиню, и ей полагалось выполнять свой долг. Если бы император провел эту ночь в ее покоях, уже утром она получила бы особый статус, однако он не пришел.

Разумеется, на лице ее не было и следа недовольства. Она почтительно и изящно поклонилась и чуть нахмурила брови.

– Ваше величество, Е Бинчан так грустно оттого, что снаружи наказывают несчастного молодого евнуха. Я не знаю, в чем он провинился, но нельзя ли его простить?

Повелитель тут же ответил:

– Его жизнь ничего не стоит, но, раз ты просишь, мы помилуем его.

Он бросил выразительный взгляд на старшего евнуха, и тот мгновенно бросился выполнять высочайшее повеление. Губы Е Бинчан тронула улыбка.

– Ваше величество так великодушны!

Таньтай Цзинь улыбнулся ей в ответ, а Гоую недовольно заметил:

– Для Бинчан – все что угодно, а с моей госпожой только и торгуется.

Сусу легонько прикоснулась к нему, ничуть не рассердившись.

Таньтай Цзинь, казалось, совсем забыл, что под пологом его кровати прячется Сусу. Хотя, возможно, он ни разу не взглянул в ее сторону именно потому, что не хотел, чтобы Бинчан знала о ней. Так принцесса Чжаохуа и удалилась в полном неведении. Юноша покинул опочивальню вслед за ней: этим утром императору предстояло возглавить заседание правительства.

Сусу решила воспользоваться этой возможностью, чтобы улизнуть и поискать бабушку. Увидев беглянку, тигр, лежащий у порога, испуганно заскулил и прикрыл лапами морду, но вдруг вспомнил о своей роли охранника и задом навалился на дверь, не пуская девушку наружу. Та, недолго думая, прокусила себе подушечку пальца и нарисовала в воздухе талисман. Из пустоты возник острый осколок льда и под сочувственным взглядом Гоую вонзился тигру в зад. От боли оборотень взвыл и убежал, поджав хвост, а Сусу беспрепятственно покинула покои. Теперь она понимала, зачем Таньтай Цзиню понадобились воскресшие мертвецы: хотя тигр выглядел опасным, умом он не отличался. Старший брат ценил его за устрашающий вид, но для младшего этого было явно недостаточно.

Оказавшись снаружи, Сусу порадовалась, что ее одели как прислугу. Во дворце полным ходом шла подготовка к коронации нового императора. Благодаря этому Таньтай Цзинь был постоянно занят, к тому же на церемонию съехался самый разный люд. В такой суматохе Сусу в платье придворной служанки могла ходить везде, где ей вздумается,