Деревенщина в Пекине 5 - Крис Форд

— Да, пришёл трезвым. Я сразу вижу, когда он выпил — сегодня не пил, — с тревогой комментирует мать, разглядывая мужа. — Алкоголя здесь нет, ему негде было взять. Лян Дао, милый, ты как себя чувствуешь? Ничего не болит? Сколько пальцев я тебе показываю? — демонстрирует три пальца. — Скажи, какого цвета салфетка на столе?

Отец с раздражением закатывает глаза к потолку:

— Женщина, я не сошёл с ума. Во время важной встречи в вытрезвителе те сведения и слухи, которые я узнал от председателя в Суншугоу, стопроцентно подтвердились человеком с настоящим гербовым государственным удостоверением! Наш неблагодарный сын не только одолжил его дочери целых сто тысяч долларов, так ещё и на своём банковском счету имеет задекларированную сумму минимум в пять раз больше! Минимум! А сколько он ещё не задекларировал⁈

— Ну, справедливости ради, там сумма уже поменьше, чем ты назвал, — вздыхаю. — Всё-таки есть расходы, порой немелкие.

— Я знаю, что эта сумма на счету — лишь часть, половина твоего миллиона! — настаивает отец, сверля меня взглядом.

— Скажу тривиальную вещь: не считай деньги в чужих карманах. Это был мой миллион.

— А второй где⁈ — почти кричит Лян Дао, бахая кулаком по столу.

— Второго миллиона пока нет, но я активно над этим работаю. — Чистая правда.

Лян Дао злобно ухмыляется:

— Думаешь, твой отец — совсем идиот⁈ Можно ему всю жизнь лапшу на уши вешать и он никогда ничего не заметит⁈ Нет уж, дорогой сынок, я выведу тебя на чистую воду! Сейчас ты мне всё расскажешь!

Он резко поднимается со стула и медленно закатывает рукава рубашки.

Глава 20

Несколько минут спустя.

— М-м-мгы!! М-м-м!!

Отец яростно пытается что-то выкрикнуть, но толстое махровое полотенце, плотно вставленное жгутом в рот, не даёт. Из горла вырываются только невнятные, приглушённые звуки животной ярости.

Лян Вэй стоит рядом с диваном, скрестив руки на груди, и внимательно смотрит на зафиксированное тело. Тщательно проверяет, насколько надёжно связаны руки и ноги — прочными нейлоновыми верёвками, которые неожиданно удачно нашлись среди вещей прошлого хозяина квартиры.

Узлы надёжные, сам точно не развяжет.

Лян Дао то интенсивно раскачивается всем телом из стороны в сторону, как маятник, то подпрыгивает на диване как гусеница, яростно транслируя внешним видом возмущение и праведный гнев. Глаза буквально горят ненавистью.

— Боже мой, боже мой, боже мой, — монотонно, как мантру повторяет мать, прикрыв лицо ладонями. — Если бы я только заранее знала, что так всё получится, чем всё закончится…

Младшая сестра сидит на соседнем стуле в расслабленной позе, равнодушно поедая удон с морепродуктами прямо из картонной коробки. Ловко, с аппетитом засасывает скользкую длинную лапшу с деревянных палочек.

Происходящее нисколько не мешает её трапезе.

— Какая гениальная идея, — с набитым ртом комментирует она, указывая палочками в сторону извивающегося на диване папаши. — Как жаль, что у нас в деревне таких способов не было в арсенале. Только представь, сколько нервов мы бы сэкономили! И ссор семейных было бы в разы меньше, и похождений у папеньки. Мне теперь отсюда уезжать не хочется. Так тихо, спокойно стало. Субботнее утро, никто не орёт, пьяным по дому не шаркается, нас не гоняет с криками. Вот бы так всегда в жизни было. Просто мечта.

Мать с видимым усилием убирает ладони от лица и смотрит полным жалости и тревоги взглядом на связанного мужа. В её глазах борются противоречивые чувства.

— Сынок, — тихо начинает она, обращаясь к Лян Вэю. — Твоему папе сейчас нужна помощь, иначе у нас будут очень серьёзные проблемы с властями. Надо срочно оплатить административный штраф за нарушение общественного порядка — восемьсот юаней, услуги вытрезвителя за ночь — ещё пятьсот, и полный счёт из ресторана. Я не знаю, что делать. У нас с отцом нет таких денег.

— Проблемы будут не у нас, а у папы, — парирует сестра.

— Мама, говорю тебе прямо: хочешь дальше жить с ним под одной крышей — живи, это твой выбор. Хочешь развестись и начать новую жизнь — разводись. Я тебя поддержу в любом решении, что бы ты ни выбрала. Это твоя жизнь, ты взрослая женщина, способная принимать решения. Во втором случае, если надумаешь разводиться, полностью поддержу финансово, найму хороших юристов — в Пекине это не проблема. Не знаю, что за встреча сегодня ночью в вытрезвителе так резко развернула его непростую жизнь и его точно такое же мировоззрение на двести градусов. Не возьмусь спрогнозировать, что он себе напридумывал и какие теперь у него цели. Но кое-какие связи есть — порешаем.

— Я помню о твоих связях, я видела, — мать подразумевает звонок полицейской, которая всё знает не только о сыне, но и о его семье.

Лян Цзиньмэй ещё раз бросает долгий взгляд на супруга, затем — на младшую дочь, которая с аппетитом продолжает есть лапшу.

Для неё кристально ясно, что совместная жизнь с Лян Дао — это сплошное изнурительное испытание, где год идёт за два. Она всегда была жертвенной, покорной женщиной, терпела все его выходки, унижения, даже те моменты, когда он в пьяном угаре распускал руки.

Раньше в её ограниченном мире существовали только крошечная деревня Суншугоу и беспросветная бедность. Уйди она от мужа — не смогла бы самостоятельно прокормить двух детей, элементарно бы не выжила. Тем более что ей было некуда идти, некому помочь.

К тому же, Лян Дао запросто нашёл бы её и совершенно не факт, что перестал бы донимать.

Но сейчас ситуация другая. Ей есть на кого положиться. Сын вырос, стал независимым, богатым. Он поможет начать новую жизнь.

Одна беспокойная мысль не даёт ей покоя, сверлит изнутри. Кажется, что у сына все точки опоры, вся поддержка в жизни идут исключительно через женщин. Через их деньги, связи, влияние.

— Сынок, извини, пожалуйста, что я вот так резко меняю тему, — осторожно начинает мать после паузы. — А кто тебе заплатил целый миллион долларов? Если не можешь рассказывать — я не обижусь, правда. Просто хочу знать, для понимания всей картины. Приму абсолютно любой ответ.

— Если бы это спросил отец, я бы не рассказал, — честно отвечает Лян Вэй. — Есть одна знакомая девушка…

— Всё-всё, можешь дальше не продолжать, — перебивает мать, поднимая ладонь. — Я уже услышала, что хотела. Достаточно.

Лицо Лян Вэя удивлённо вытягивается. Поведение матери кажется ему нелогичным и странным. Как она вообще могла что-то понять и сделать выводы, если он ещё толком не перешёл к сути?

Сестра тоже озадачилась, непонимающе смотрит на мать.