Варяг I - Иван Ладыгин

— Раб — он как скот, Рюрик. Не работает — не ест. Закон. А ты их балуешь. Они сядут тебе на шею.

— Сломанный инструмент надо чинить, а не ломать дальше, — огрызнулся я, с трудом разжевывая жесткое мясо. — Он нам потом, очухавшись, десятерых отработает. Или сдохнет завтра, а мы сэкономим похлебку. Сам выбирай.

Эйвинд промолчал, недовольно хмыкнув. Но на следующий день юноша, которого я звал просто «Парнем», сам, без приказа, начал подкладывать хворост в костер и поправлять котелок, чтобы тот не опрокинулся. В его пустых глазах появилась крошечная, едва заметная точка осознанности. Первая победа. Не на поле боя. А у очага. Маленькая. Но победа.

Ручной труд меня убивал. Я не был крестьянином. Мои руки привыкли держать указку, порхать над клавиатурой, перелистывать страницы книг. Максимум — гаечный ключ. Здесь же нужно было в прямом смысле слова вгрызаться в землю. Мой дух слабел, а тело ныло и бунтовало. Нужны были технологии. Пусть примитивные. Но технологии.

Я вспомнил принцип рычага. Нашел длинную, крепкую жердь, подсунул под один из подгнивших столбов, упер другой конец в большой валун. Позвал Эйвинда.

— Тяни вниз. Сильно, но плавно.

Он посмотрел на меня как на ненормального, но потянул. Раздался скрежет, и огромный, тяжелый столб, вросший в землю, с хрустом начал подниматься, как зуб из десны. Эйвинд от изумления чуть не отпустил жердь.

Потом я слепил из камней и глины, добытой из ручья, небольшой переносной сыродутный горн. Не для булатной стали, а для простого кричного железа. Чтобы делать гвозди, скобы, и железные наконечники для сохи. Без этого — никуда. Одними каменными и деревянными орудиями цивилизацию не построишь.

Как-то вечером, уставшие, мы сидели у костра. Я взял палку и начал рисовать на утоптанной земле.

— Смотри, — сказал я Эйвинду, который сидел, натирая смолой новую тетиву для лука. — Вот наше поле. Многие из года в год пашут на таких. Сеют. Собирают урожай. Оно скудеет. Земля устает. Урожай все меньше. Так?

Он кивнул, не отрываясь от работы.

— Так и есть. Земля — она как женщина. Любит ласку, но силы не бесконечны.

— Вот именно. Так нельзя. Надо делить поле на две части. Одну засеял — вторая отдыхает, парится. На следующий год — наоборот. Та, что отдыхала, даст урожай вдвое больше. Это называется двупольем.

Потом я нарисовал рядом другое: колесо с лопатками.

— А это ставится на ручье. Вода бежит, ударяет в лопатки, крутит колесо. К колесу можно приделать ось, а на ось — вот этот самый жернов. Он будет молоть зерно сам. Без твоих рук, без твоей спины. Пока ты спишь или рубишь лес — оно мелет.

Эйвинд отложил тетиву и придвинулся поближе, вглядываясь в странные знаки на земле. Скепсис в его глазах боролся с жадным любопытством.

— Само? Без рук? — он покачал головой. — Колдовство. Чистой воды колдовство. Если это и правда сработает… — он посмотрел на меня оценивающе, — ты будешь богаче Бьёрна. Все окрестные бонды будут тебе серебро носить, чтобы и у них такое поставить. Или… — его лицо стало серьезным, — или тебя убьют как колдуна, нарушающего волю богов. Одно из двух. Будь осторожнее со своими «знаниями», Рюрик…

Гонец прибыл на третий день. И это был не какой-то там мальчишка, а сам Асгейр. Исполнял долг чести — решил проведать. Его рыжая борода казалась еще ярче на фоне серого неба.

Мы как раз пытались выравнивать венцы для нового сруба. Асгейр слез с коня, окинул взглядом нашу жалкую стройплощадку, но ничего не сказал. Протянул мне кожаный бурдюк.

— Эль. От Бьёрна. Говорит, чтобы силы не терял.

Я кивнул в благодарность, отхлебнул. Кисловатый, плотный, но после работы — как нектар.

— Бьёрн хвалит тебя, — продолжил Асгейр, привязывая коня к столбу. — Говорит, умная голова нашлась. Но… — он сделал многозначительную паузу, — Сигурд пишет ему другие вести. Что ты больше копаешься в земле и с рабами нянчишься, нежели хозяйство налаживаешь. Что из тебя бонд — как из козла — молока. Будь осторожен, новоиспеченный. У Сигурда здесь уши и глаза. И причем длинные. Не нравишься ты ему…

Потом он развязал поясную сумку и достал оттуда маленький, тщательно завязанный узелок из ткани.

— А это. От девицы с Буяна. Передала через самого ярла!

Я взял узелок. Сердце подпрыгнуло к кадыку. Развернул. Внутри лежал простой, потемневший от времени бронзовый амулет. Он был теплым, словно его только что сняли с шеи. Ткань с платья Астрид пахла можжевельником, брусникой и ванилью с древесными нотками. Я поднял этот причудливый платок к носу и глубоко вдохнул.

Запах женщины, что любит и ждет…

У меня закружилась голова.

Я сжал амулет в кулаке. Он впивался острыми краями в ладонь, напоминая о том, ради чего все это. О долге. О будущем. О доме. Предупреждение Асгейра отравляло надежду, как испорченный мед, но ее подарок, ее вера были сильнее. Они были моим талисманом, моим якорем в этом суровом море.

Настал тот день, когда нужно было вспахать полосу для первого пробного засева. Мы с Эйвиндом кое-как починили старую, разболтанную соху. Впряглись в нее вдвоем. Юноша-раб вел в поводу нашу единственную тощую кобылу, за которую мне пришлось вывалить часть своих трофеев. Она упиралась, фыркала, не желая идти вперед.

Я уперся плечами в грубо оструганное древко. Земля передо мной была плотной, упругой, живой, полной переплетенных корешков и камней. Соха со скрежетом вгрызалась в нее, с трудом выворачивая пласты черной, влажной, дышащей прелью и жизнью почвы. Каждый шаг давался с боем. Мышцы спины горели огнем, руки немели от напряжения, пот ручьем заливал глаза, смешиваясь с пылью.

Но это был акт творения. Я проводил первую черту. Между дикостью и порядком. Между хаосом и волей человека. Между голодной смертью и жизнью. Это и была настоящая, самая главная война. Война с природой, с бесплодием, с самим собой. И я должен был ее выиграть.

А ночью я никак не мог уснуть. Кошмары сменила иная, более продуктивная бессонница. Бессонница стратега и инженера.

Я взял вощеную дощечку и стило. При свете тлеющей лучины принялся царапать на ней цифры, схемы, списки. Я высчитывал площадь поля. Объем зерна, который нужно для посева. Количество бревен для сруба. Количество гвоздей, скоб. Количество дней до первых серьезных заморозков. Ресурсы, сроки,