Переписать финал - Купава Огинская

успел увернуться и не попал под острые длинные кошачьи когти. Соня почувствовала запах крови, и шерсть на всем ее теле встала дыбом, хвост распушился. Она утробно заворчала и осеклась, разглядев вредителя.

Помятый, в куртке со стальными пластинами, какую носили боевые маги во время практики, с впечатляющих размеров синяком, темневшим на левой стороне его лица, в коридоре, ссутулившись, стоял проректор.

– Каэл? – невнятно произнесла она частично деформированной пастью. Переход в боевой режим прервать удалось с большим трудом. Трансформация сходила медленно, поэтому еще некоторое время Соне было сложно говорить.

Впрочем, проректор пришел не для праздной беседы.

– Ты идешь со мной, – кивнул он Соне.

– За… зачем вам Бусинка? – дрогнувшим голосом спросила Велана.

И не получила ответа.

Соня попросила ее не переживать, запереться и лечь спать.

– Завтра первой парой зельеделие, – напомнила строго, не дав ведьмочке и шанса отказаться, – тебе понадобится много сил, чтобы не получить ни одного замечания.

Велана поникла. Вопреки ожиданиям всех первокурсниц, сложными в зельеделие были не только практические занятия, каждая пара становилась настоящим испытанием, в котором не было победителей. Профессор никогда и никем не была довольна.

– Твоя Бусинка не пострадает, – сдержанно заверил Каэл.

Вид погрустневшей ведьмочки заставлял Соню чувствовать себя виноватой. Все старания оградить Велану от Лукаса, который расстраивал ее и отравлял жизнь своим присутствием, оказались в некоторой степени напрасны, потому что теперь тем, кто расстраивал Велану, стала Соня, пусть сама она этого и не желала.

На первом этаже общежития располагалась небольшая столовая, не пользовавшаяся популярностью у студентов, а за столовой находилась кухня, вид которой портила большая медная миска со свежим, еще недавно бившимся в чьей-то груди, сердцем. Оно лежало поверх льда, подтаявшего и окрасившегося красным.

– Превращайся, – велел Каэл. Он с трудом дохромал до стола и тяжело на него оперся, будто и не летел по коридорам всего несколько секунд назад, заставляя Соню за ним бежать.

Она подчинилась и облегченно выдохнула – в человеческом теле запах крови почти не ощущался и не тревожил так сильно кошачьи инстинкты. Соня подтащила к Каэлу простой деревянный стул, стоявший у стены, и помогла ему сесть. Посмотрела на сердце и поспешно отвела взгляд. Сглотнула подступивший к горлу ком. Она догадывалась, чье это сердце, и понимала, что от нее сейчас потребуют.

Не ошиблась.

– Ешь. – Каэл кивнул на миску. – Пока еще свежее и магический резерв не распался?

Из всей академии только на общежитии не было защиты, оповещавшей о вторжении ночным смотрителям, а заодно и ректору – это объясняло, почему он выбрал это место. Но почему в тот момент, когда Соня совсем не была к этому готова?

– Я… могу сделать это в теле нечисти?

Мужчина хмыкнул.

– Ты в каком из обликов хочешь дар пробудить? Насколько помню, Бусинка уже способна переходить в боевую форму. А что умеет Софи? – язвительно спросил он.

Соня еще раз посмотрела на сердце. Теперь, когда всё это превратилось из абстрактного плана в реальность, она осознала, что очень сильно переоценила свои возможности.

Если Каэл и заметил, как тяжело ей приходилось, его это ничуть не смягчило.

– Поторапливайся. Еще пару часов и резерв этого неудачника окончательно распадется, ты должна усвоить его раньше?

– Резерв? – спросила Соня, просто чтобы немного оттянуть неминуемое.

– Да. Маги уверены, что магический резерв расположен в сердце, подтверждения этому найти не удалось, но я, как нечист, склонен в это верить. Мы магические звери, Софи, что довольно иронично, согласись, ведь человеческие тела, что нам даются, полностью магии лишены, и наша задача – наполнить их. Способ есть, – он кивнул на сердце. – Если у нас чего-то нет, мы можем это отнять. Так давай, отними. Или ты так и останешься бессильным ничтожеством.

– Какие обидные слова, – проворчала она, гипнотизируя взглядом миску. Соню начинало тошнить от одной только мысли о том, чтобы съесть ее содержимое.

– Послушай, этот кретин собирался бежать из города, мне пришлось изменить все планы и убить его этой ночью, ты даже не представляешь, как я рискую, и всё ради тебя. Так что прояви немного благодарности. И съешь уже это проклятое сердце. – Он помолчал немного и наставительно добавил. – Для того, чтобы магия усвоилась в теле и начал формироваться твой собственный резерв, понадобится не меньше трех дней. Поэтому постарайся какое-то время не попадаться на глаза Рэйнхарду, иначе он может что-то заподозрить. А если узнает, что ты высшая нечисть, жди беды.

– Тут такое дело… Он уже знает.

С недавних пор он знал намного больше, чем проректор, но об этом Соня решила умолчать.

Каэл обещал помощь и даже подарил ей амулет, чтобы защитить от возможной слежки, но большее доверие у Сони почему-то все равно вызывал именно Рэйнхард.

– Как… – прохрипел Каэл. В одно мгновение он подскочил со стула и оказался рядом с Соней, крепко схватил за плечи и встряхнул. – Как это произошло?

– Просто… пришлось. – неохотно призналась она, вспомнив жутковатый взгляд ректора, когда проклятая бусина засветилась и он получил подтверждение тому, что она и есть Софи. – Перспектива тогда выглядела опаснее.

Сказала она это и приуныла, потому что в итоге, открыв свой огромный и опасный секрет, так и не смогла избавиться от статуса «пропавшей невесты» и переубедить Рэйнхарда, только оказалась в еще более странной ситуации.

– Да что такого могло произойти, чтобы ты разболтала настолько важную информацию?! – рявкнул проректор и поспешно закрыл рот, клацнув удлинившимися клыками.

Соня непроизвольно провела языком по своим зубам, иногда, поддаваясь сильным эмоциям, она тоже ощущала, как меняется прикус, а ногти вытягиваются в когти, контролировать это было не так уж сложно. Даже она справлялась, и то, что Каэл не смог удержать трансформацию, выдавало его ярость.

– Какая разница, если я все еще на свободе? – огрызнулась Соня, с трудом отцепив от себя его руки.

Несколько мгновений на кухне было слышно только хриплое дыхание и редкое потрескивание льдинок в миске.

– Ты права, – наконец с трудом выдавил из себя Каэл и растер лицо ладонями. – Прости. Ночь выдалась непростой. Я… перенервничал. Не напугал?

Соня отрицательно покачала головой.

– Хорошо. Осведомленность Рэйнхарда, конечно, всё немного усложняет, но помешать он не сможет.

– Помешать чему?

Каэл не стал отвечать и указал на сердце.

– Время поджимает. Ешь.

– Я не справлюсь. Оно… даже если решусь, как мне его есть?

– Режь, отбивай, перекручивая в фарш – на магическом резерве механическое воздействие никак не скажется, главное, чтобы сердце не соприкоснулось со стихиями.

– То есть, зажарить или сварить нельзя?

– Только сырое, Софи. Иначе никак.

Как Каэл и сказал, это была