Реинкарнация архимага 3 - Сергей Александрович Богдашов

Он недвусмысленно посмотрел на меня. Это было не предложение. Это был приказ.

Странный, но тем не менее, вроде бы в мою пользу.

Я кивнул. Судьба моя была определена. Сейчас мне предстояло выпустить на волю древнего демона Огня, а потом — надеть парадный мундир и отправиться в объятия Тайной Службы и генеральского штаба. И первое, как и всё остальное, казалось одинаково опасным.

Нас прервали. Чуть ли не настоящая комета вырвалась из старого помещения склада, заставив меня вскинуть Щиты, чтобы заслониться от ударной волны и мусора. А шустрая комета, дав круг над заставой, уже устремилась на запад.

— И куда же он так торопиться? — словно случайно поинтересовался жандарм, ни к кому конкретно не обращаясь.

Неужто реально удивлён? Сарказма в его словах я не почувствовал.

— Я полагаю, что в предместья Лондона. Но это не точно, — в тон ему отозвался я, этак лениво наблюдая, как гаснет за линией горизонта мерцающая звёздочка, и лишь тающий дымный след ещё напоминает, что всё это было на наших глазах, и зрение нас не обманывает.

— Послезавтра вам с ротмистром следует быть в Царицыне. Не забудьте парадную форму и не ленитесь обновлять свою личную защиту, — этак, почти по-отечески посоветовал мне полковник Артамонов.

Да что за напасть… Нас с Удаловым, похоже, опять службы «играют».

Ротмистр, все еще бледный от увиденного, провел рукой по лицу.

— Позвольте, господин полковник, но какие могут быть ордена? Мы же… мы же только что выпустили демона на свободу! — в его голосе звучала отчаянная надежда, что всё это какая-то страшная ошибка.

Ардаматов повернулся к нему, и на его суровом лице на мгновение появилось нечто, отдаленно напоминающее улыбку.

— Ротмистр Удалов, вы и ваш подчиненный только что провели блестящую спецоперацию. Вы обнаружили и обезвредили устройство чудовищной разрушительной силы, угрожающее безопасности Империи. Способ обезвреживания является… узкоспециальным и не подлежит разглашению. Но результат налицо. — Он указал рукой на дымящиеся руины склада. — Угроза ликвидирована. А что до странных атмосферных явлений… — Он пожал плечами. — Местные крестьяне, уверен, решат, что это было северное сияние. Не в первый раз.

Капитан жандармерии, наконец обретя дар речи, пробормотал:

— Но протокол… Документальное оформление…

— Капитан, — голос Ардаматова вновь стал ледяным, — Оформлением займется моя служба. Ваша задача — обеспечить парадный расчет для церемонии. Особенный. И… — он многозначительно посмотрел на жандарма, — Распространение каких-либо иных, неофициальных версий произошедшего будет расценено как подрыв доверия к командованию. Ясно?

Капитан вытянулся в струнку, поняв, что лично им игра проиграна.

— Так точно, господин полковник!

Ардаматов кивнул и направился к выходу, на ходу бросив мне через плечо:

— Поручик, не разочаруйте меня в Царицыне. Мне нужны люди, умеющие находить… нестандартные решения.

Когда высокое начальство удалилось, Удалов медленно опустился на ближайшее бревно.

— Владимир Васильевич, — сказал он, глядя на меня пустым взглядом, — Я сейчас во сне или наяву? Мы только что выпустили огненного демона в направлении, как я понял, Британии, и нас за это наградят?

— Викентий Константинович, — вздохнул я, — В нашей службе, как я начинаю понимать, главное — это красиво отчитаться. А факты — дело десятое. Кстати, вы не знаете, где мне почистить парадный мундир? На нем, кажется, появился налёт демонического шлака.

Ротмистр простонал и закрыл лицо руками.

— Иди ты, поручик… И попроси своего денщика-травника. Пусть он мне чего-нибудь успокоительного заварит. И покрепче, можно с градусом. А то я до Царицына в здравом уме не доживу.

Я ухмыльнулся. Да, служба в пограничной заставе определенно стала интереснее. Теперь нам предстояло ехать в штаб, получать награду и смотреть в глаза генералу, зная, что ты только что устроил самую масштабную диверсию в истории, даже не переходя границы Империи. И все это — с парадной улыбкой и в почти что в чистом мундире. Не правда ли — жизнь прекрасна!

Нас наградили!

Ротмистр Удалов стал майором, и получил свой орден — Третьего Станислава, а мне… штабс-капитана дали и сразу второго Георгия, намекнув, что и третий не за горами. Не, я понимаю, что за разные дела и совпало, но два Георгия за такое короткое время… Я конечно же рад. Ещё один Георгий скоро будет, а там и полный Георгиевский Бант вырисовывается в перпективе, что просто здорово, так как ценится эта награда чрезвычайно высоко.

Чуть было голова не закружилась от успехов. Спасла лишь трезвая мысль о том, что мне армейской карьеры на фиг не надо. Награды и звание — это хорошо, но как-то так. И без них легко обойдусь.

Если что, вынужденную командировку в Царицын я решил использовать с целью более глубокого ознакомления с его торговлей.

Очень уж тут занятно многие торговые пути пересекаются. Даже мне, человеку далёкому от торговых дел, порой доставляет в радость находить здесь, в Царицыне, такие новинки и раритеты, о которых в Саратове мало кто слышал.

Следующие два дня я посвятил изучению царицынской торговли. И надо сказать, это было не менее захватывающе, чем бой с химерой. Город оказался настоящим котлом, где варились товары со всей Империи и зарубежья.

В лавке «Кузьмич и сыновья» я наткнулся на ящик с засохшими кореньями, которые местный торговец с презрением называл «бурьяном для колдунов». При ближайшем рассмотрении это оказался редчайший астрагал, стоивший в столице бешеных денег. Я купил весь ящик за бесценок, к полному восторгу Кузьмича, решившего, что обвел вокруг пальца какого-то чудака-офицера.

На рынке у староверов я обнаружил партию «бракованных» свинцовых пуль, которые на поверку оказались отлитыми из свинца с примесью сплава из серебра — идеальный материал для оберегов и магических боеприпасов.

Апофеозом же стала встреча в небольшой лавчонке у реки, пахнущей дегтем и кожей. Хозяин, кривой на один глаз старик по имени Прохор, торговал «диковинками с низовьев». Среди обычного хлама — старых якорей, ржавых компасов и чучел неведомых рыб — мой взгляд упал на небольшой, почерневший от времени деревянный бочонок.

— А это что? — спросил я.

— А хрен его знает, ваше благородие, — честно ответил Прохор. — С баржи утопленников достали. Не вскрывался, пломба цела. Да кто его знает, что там. Может, просоленные огурцы, а может, порох отсыревший. Берите за полтину — и бог с вами.

Что-то щелкнуло у меня внутри. Я протянул полтинник. Дома, вскрыв бочонок, я обнаружил плотно утрамбованные, залитые воском… сушеные листья черники. Тот самый ингредиент, о котором мне рассказывал десятник-травник! Целый бочонок! По местным ценам это тянуло на состояние. Понятно, не для меня, но для мещанина, так вполне. Не