Реинкарнация архимага 3 - Сергей Александрович Богдашов

* * *

У нас льёт дождь. Третий день, как из ведра, с редкими перерывами. Разверзлись хляби небесные… Не удивительно — осень. Пришли первые холода и тут же превратили излишнюю влажность воздуха в конденсат.

Сидим на заставе, как в осаде. Кроме дороги в село, отсыпанной песком и галькой, нигде не пройти, не проехать. Даже на полях лужи видны, а уж про раскисшие солончаки и говорить нечего.

Офицеры ходят понурые, много курят, карты уже надоели, а пить днём майор Удалов запретил.

Солдаты… Ну, мои почти все в селе, допустим. Там у каждого свои интересы. А так, как парни они у меня зажиточные, и с трофеев денег изрядно поднакопили, то и гости желанные. Опять же у меня проблем меньше — нет моих на заставе, значит и происшествий с их участием нет. Логично же.

Как по мне — железная логика! Главное, что все они вызубрили — две моих Оглушалки в сторону села — это Тревога! Ну, и тревожный набат заставы, что само собой. Примчатся, как услышат то или другое. Хотя… Кто до нас в такую погоду доберётся? По раскисшему солончаку даже конь степняков не пройдёт.

Признаюсь, я заскучал. Захотелось движения. Есть ли у меня план?

Хм… Кружка крепкого кофе, и я начал собираться. К Василькову пойду, за консультацией. Мы с ним на дружеской ноге и худого он не посоветует. И я угадал. Получил советы, и неплохие.

— Ваше Высокоблагородие, — начал я от дверей, заваливаясь к Удалову, после пары корректных стуков в дверь, — Должен сделать вам замечание, пусть я и младше чином!

— Издалека начали, Владимир Васильевич, но я вас слушаю, — ухмыльнулся в усы новоявленный майор.

— Вам другая форма положена. Как-никак, а вы в высший командный состав перешли, — браво доложил я на голубом глазу.

— Ой, а если без этих ваших заходов, — уже с интересом глянул на меня Удалов.

— Я с Васильковым только что разговаривал. Он считает, что дней десять никто с заставы не выйдет.

— Могли бы и у меня спросить, я бы вам то же самое предсказал.

— А поедемте в Саратов? У меня там особнячок есть. Остановитесь. И связи. Форму, как положено, опять же вам и мне закажем, и на балах — ужинах побываем. Орденами перед дамами погремим, — сыграл я роль чёрта-искусителя.

— Вы Волгу-то видели? Она на сажень от дождей поднялась. Ни один пароход у нашей пристани не остановится, — отмахнулся начальник заставы, пребывая в ипохондрии, что подтверждала пара мензурок на подоконнике и отчётливо читаемый аптечный запах в кабинете.

Уж не покушение ли на него так подействовало? Определённо, надо лечить.

— А до Николаевска верхом вы уже никак? Чин или возраст не позволяют? Там всего-то полдня дороги, если никуда не спешить. А уж в Николаевске с пристанями всё хорошо. По несколько пароходов в день останавливается.

— Нет, не могу. Вдруг проверка какая, а меня на месте нет, — попытался соскочить Удалов.

— Откуда проверка возьмётся? Волга не меньше недели бурлить будет после дождей, а они ещё не закончились. Поехали? У вас же наверняка столько лимитов по отпускам накопилось, что мне и представить страшно. К тому же форма…

— Да, вы правы. Форма — это важно, — сдался майор под грузом обстоятельств.

* * *

— А что это у вас в тех сумках так подозрительно побрякивает? — спросил у меня Удалов, когда кучер и носильщики в Саратове водружали мои перемётные сумы к нам на пролётку.

Да, Федоту пришлось их так паковать, чтобы мои запасы зелий на верховую лошадь вместились.

К сожалению, своего знакомого «ваньку» я в этот раз не увидел. По прибытию в город пришлось нанимать другого.

— Считайте, что там бренчат наши с вами проходные билеты на любые Саратовские празднования, — чуть приукрасил я свой груз, понимая, что такое несколько преждевременно.

Впрочем, при правильном посыле, Лариса Адольфовна и без зелий найдёт, кому и как успешно представить холостого майора-орденоносца.

Выглядит Удалов весьма неплохо, а если его вковать в парадную майорскую форму, да ордена присовокупить… Вдовушки Саратова штабелями лягут к его ногам!

Мой особняк на тихой саратовской улице встретил нас, как полагается. После заставной тесноты он показался нам настоящим дворцом. Перекусили, со всеми познакомились, и отправились по делам.

— Викентий Константинович, — говорил я, пока с него снимали мерку для нового мундира, — Вы теперь не просто майор. Вы — герой пограничья, орденоносец. Вам положен шик и блеск. И, между нами, это лучшая инвестиция. Уверяю вас, дамы такое оценят.

Удалов, краснея, покорно вертелся перед зеркалом, а я тем временем через Янковскую разузнал о предстоящих светских событиях, отправив ей из ателье письмо с нарочным, а ответ прочитал уже у себя в особняке.

Как нарочно, на послезавтра был назначен благотворительный вечер в Дворянском собрании в пользу семей погибших моряков. Билеты были нарасхват, но магия моего имени и, что важнее, щедрое пожертвование из моих запасов «демонстрационных образцов» уже всем знакомых артефактов, открыли перед нами все двери.

Вечер настал. Я облачился в свой новый, с иголочки, мундир штабс-капитана с двумя Георгиями на груди. Удалов же, в только что пошитом майорском мундире и с новеньким орденом Святого Станислава, выглядел так, будто всю жизнь провел в светских салонах, а не на пыльных заставах.

Зал Дворянского собрания сиял огнями люстр, звенел хрусталем и гулом приличных разговоров. Мы вошли — и я с удовольствием отметил, как замерли, глядя на Удалова, несколько пар дамских глаз. Ордена и новые погоны делали свое дело.

И тут я увидел ее — Ларису Адольфовну Янковскую. Она парила в центре зала, как бриллиант в дорогой оправе, окруженная свитой поклонников. Наша встреча взглядами была мгновенной и обоюдно оценивающей.

Через полчаса мы уже беседовали у буфета. Лариса Адольфовна с хищным интересом разглядывала ордена на груди Удалова.

— Майор, такие мужчины, как вы, обычно скрываются в самых опасных уголках Империи, и не часто украшают собой наши скучные вечера, — говорила она, играя веером.

— Застава — наш дом, сударыня, — с неожиданной галантностью ответил Удалов. — Но даже солдату иногда нужно увидеть настоящее солнце. — Он кивнул на ее декольте, от чего даже у самой Ларисы Адольфовны на мгновение дрогнули ресницы.

Ай, да Удалов!

Я понял, что миссия «освежения» майора проходит успешнее, чем я ожидал. Пора было вводить в дело тяжелую артиллерию.

— Лариса Адольфовна, — вмешался я, понизив голос. — Я