Путь к бессмертию 2 - Евгений Покинтелица

— Гляди, какой! Думал, всё будет так просто?

Мирослав едва успел отразить колющий удар вил, которые появились почти из ниоткуда. Техника взора тоже не помогала. Туман полностью скрывал хозяйку. Коса. Меч. Стрела. Цеп. На юношу с разных сторон обрушивались удары, чем придётся. Лишь комбинируя вихрь, созданный кнутом, и оборону мечом, ему кое-как удавалось защищаться. Даже ослабленная ритуальным кругом Морья оказалась очень сильной и осыпала его атаками со всех сторон, словно бы её было сразу с десяток.

«Помню. Тогда всё было так же. Только масштаб куда больший. Она атаковала тысячами иллюзий, а я косил их, словно траву в поле.»

Мирослав вдруг почувствовал касание множества рук. Они скользили даже не по коже, а словно бы под ней, впиваясь ногтями в мышцы. Руки тянули, толкали, рвали, комкали, причиняя ужасную боль. Укрепление, применяемое юношей, словно и не оказывало никакого эффекта. Он выронил меч, а облачение развеялось.

— Ты думаешь, что мы тебя предали? — голос, который он услышал у себя за спиной, был очень знакомым, но вместе с тем таким далёким, что юноша не мог вспомнить, кому тот принадлежал.

— Но разве не ты предал нас?

— Конечно ты!

— Ты! Ты!

— Тебе пора вновь умереть!

Звуки голосов сами по себе причиняли боль. Причём каждый по-своему. В прошлом подобные чары почти не оказали эффекта на Пересвета. Ведь он являлся непоколебимым героем, а за его спиной стояли друзья. Однако для Мирослава всё было иначе.

— Эх ты, княжич! — звонкий голосок Малины ощущался как удар стальным кулаком.

— Треклятые поляне с соломой в голове, — хриплый Окомир был подобен острой сабле.

— Дери тебя леший, — басистый Духовлад рвал его когтями.

— Дурачина, — мелодичная Горислава была пламенем.

— Разочарование, — тихий и холодный Хотен проедал ядом.

— Одни беды от тебя, — бархатистый голос Цветаны впивался шипами лоз.

Его братья по оружию. Его друзья. Его семья. Его убийцы.

Шестеро кружили вокруг в жутком хороводе, терзая разум и плоть Мирослава. Сквозь боль нахлынули воспоминания, а с ними и вопросы.

«Как они могли предать меня? Какое оправдание нашли для себя? Верили ли они в свою правоту? Были ли все шестеро заодно? Могло ли всё обернуться иначе? Была ли в том моя вина?»

— Ты должен был умереть и не возвращаться! — хором вторили Шесть Императоров.

Мирослав ощутил меж лопаток касание чего-то острого. Чёрный клинок. Сама смерть, после которой ему уже не вернуться. Ещё мгновение и всё кончится.

— Прочь, поганый морок! — взревел юноша, резко извернувшись и перехватив клинок, а также призвав облачение кузнеца.

Мирослав подхватил меч, воткнувшийся в пол, и ударил в фигуру, меняющую облик с одного из его друзей на другого. Воздух задрожал и туман рассеялся. Морья отпрыгнула назад, зажимая рукой окровавленное плечо.

— Что ты сделал? Почему продержался так долго?

— Я изменил твой защитный круг, — ответил Мирослав, перехватывая меч поудобнее, — Слабость должна была накатывать постепенно, так что в пылу битвы ты этого и не заметила. Отдаю должное. Твоя сила ужасает, как и раньше. Даже осознавая ложность происходящего, очень тяжело держаться под таким давлением. Сражайся мы честно — я наверняка не успел бы остановить тот удар.

«Всё же я уже не тот…»

— Думаешь, что уже победил? — в руках Морьи появилось изогнутое чёрное копьё, — Просто я надеялась не только убить, но и сломить тебя! Похоже, что придётся просто прикончить!

«Тело всё ещё ноет от фантомной боли. Часть её настоящих ударов пробилась через укрепление, но ничего серьёзного. Бой только начинается!»

— И что значит «как и раньше», тебе-то откуда знать? — вдруг спросила она, — Хотя нет. Не хочу ничего знать! Тебе меня не запутать! Умри!

Однако прежде, чем одержимая успела атаковать, лепестки девы-цветка раскрылись, демонстрируя её во всей красе. Та несколько изменилась. Псевдоплатье теперь покрывали тонкие серебристые узоры, кожа мерцала словно светясь изнутри, а во взгляде появилась необычная глубина.

— Так даже лучше! Теперь-то ты точно покойник! — довольно оскалилась одержимая, — Лилечка, схвати его!

Щупальца потянулись в сторону Мирослава, но вдруг резко изогнулись и опутали Морью. Юноша не стал испытывать судьбу и воспользовался моментом, чтобы сократить дистанцию и снести одержимой голову.

— На то, чтобы тебя уничтожить, ушло слишком много времени. Но наконец это свершилось!

Нанеся смертельный удар одержимой, богатырь тут же разорвал дистанцию, оценивающим взглядом окидывая деву-цветок.

«Что теперь? Как она поведёт себя?»

Лилечка опустила тело Морьи на землю и скрестила руки на груди. С помощью техники взора юноша увидел, как жива устремляется по сети, раскинувшейся в пределах поместья. Та явно что-то делала снаружи, но что именно понять было сложно.

— Вот так. Порядок. Гниль вычищена, — спустя какое-то время резюмировала дева-цветок, — Ты, чужак, подойди.

Всё ещё сжимая меч в руке, юноша подошёл ближе.

— Не страшись меня. Я хочу помочь.

— С чем?

— Твои раны.

— Спасибо, но я справлюсь сам. Там ничего серьёзного.

— Как пожелаешь, — та покачнула щупальцами, — Благодарю за пробуждение.

— Ты помнишь, что было до того?

— Как во сне. Моё появление было плодом любви. Но принесло немало бед. Это меня печалит. Но отныне всё изменится.

— Как именно?

— Я более не нуждаюсь в жертвах.

— Это хорошие новости, — кивнул Мирослав, — А что ты имела в виду, когда говорила о том, что гниль вычищена?

— Эти… существа, носящие облик людей. Я убила их всех.

— Гости наверняка в ужасе.

— Нет, они мирно спят. Какова будет реакция, когда проснутся — то мне неведомо.

— А семья, которой ты покровительствуешь, они тоже спят?

— Да

— Можешь пробудить их?

— Да. Сделано. Ты ведь желаешь с ними поговорить? Я пригласила их сюда.

Мирослав кивнул и принялся обрабатывать свои раны.

«Похоже, что всё обернулось к лучшему.»

Показались Бажен и Лютовлад Земещевы. Первый был хмур, но спокоен. Лютовлад же дрожал от беспокойства, а стоило ему увидеть труп Морьи, как он окончательно потерял самообладание.

— Убийца! Сволочь! — взревел неудавшийся жених и кинулся на Мирослава, схватив стоящую неподалёку лопату.

Глава 28

Хитрец

Мирослав без труда уклонился от яростного замаха молодого дворянина, а после