Оракул с Уолл-стрит 4 - Алим Онербекович Тыналин

class="p1">— Существует еще один фактор, о котором мы не упомянули, — продолжил я. — Объем банковских кредитов для спекуляций на бирже вырос вдвое за последний год. Банки слишком охотно кредитуют биржевых спекулянтов, пренебрегая традиционным кредитованием бизнеса.

Я постучал пальцем по диаграмме, показывающей исторический максимум соотношения цены к прибыли для промышленных компаний.

— Пузырь может лопнуть не из-за экономического спада, а от собственного веса. Достаточно малейшего толчка, и вся пирамида маржинальной торговли рухнет.

Хендерсон побарабанил пальцами по полированной поверхности стола. Он явно не хотел сдаваться без боя.

— И когда, по-вашему, случится этот толчок?

Ключевой вопрос. Момент, когда я должен как бы угадать то, что знал наверняка.

— Невозможно предсказать день или неделю, — ответил я осторожно. — Но данные нашего исследовательского отдела указывают на опасный период между концом лета и серединой осени. Слишком много факторов сходятся в одной точке.

Прескотт наклонился вперед, сложив руки перед собой.

— Предположим, ваши опасения оправданы. Что конкретно вы предлагаете?

Я внутренне улыбнулся. Он попался. Вопрос не «нужно ли что-то делать», а «что делать».

— Трехступенчатый план, — я вернулся к столу и раздал присутствующим заранее подготовленные документы. — Первая фаза немедленная. Двадцать процентов активов каждого клиентского портфеля перевести в государственные облигации и золотодобывающие компании. Вторая фаза через месяц. Сократить кредитные рычаги до минимума и увеличить долю наличных до тридцати процентов. Третья фаза в конце августа. Полностью выйти из высокорисковых позиций, особенно технологических компаний и инвестиционных трастов.

— Это радикально, — выдохнул Хендерсон.

— Мы потеряем значительную прибыль, если рынок продолжит рост, — добавил Прескотт.

— Лучше упустить часть прибыли, чем потерять весь капитал, — я обвел взглядом присутствующих. — Джентльмены, мисс Левински, я прошу вас подумать не о краткосрочных бонусах, а о репутации нашей фирмы. Что случится с клиентами других брокерских домов, если наши худшие опасения оправдаются?

Сара тихо произнесла:

— Они будут разорены.

— В то время как наши клиенты сохранят свои средства, — я кивнул. — И когда пыль осядет, кто, по-вашему, станет доминирующей силой на Уолл-стрит?

Прескотт медленно откинулся в кресле, обдумывая сказанное. Его лицо просветлело от понимания.

— Мы. Неповрежденные. С капиталом и репутацией провидцев.

— Именно, — я позволил себе улыбку. — Мы не просто сохраним капитал наших клиентов, мы укрепим их доверие. В мире финансов репутация ценнее золота.

— А если краха не случится? — Хендерсон все еще сопротивлялся.

— Тогда мы пересмотрим стратегию в конце года, — ответил я спокойно. — Наши клиенты недополучат часть потенциальной прибыли, но не потеряют капитал. Взвесьте риски, Маркус. Что хуже: упустить возможность дополнительной прибыли или полностью разориться?

Хендерсон долго молчал, затем медленно кивнул:

— Когда вы ставите вопрос так, выбор очевиден.

— Значит, решено, — подытожил я. — Мисс Левински, подготовьте детальный план реализации для каждого направления. Маркус, разработайте схему постепенного сокращения маржинальных позиций, чтобы не спровоцировать панику на рынке. Джонатан, вам предстоит самая деликатная задача — общение с клиентами.

— Как объяснить им смену курса? — Прескотт нахмурился. — Все говорят о процветании.

— Расскажите им правду, — я пожал плечами. — Что «Стерлинг, Харрисон и Партнеры» следует консервативной политике защиты капитала. Что мы видим определенные риски перегрева. Не говорите о крахе или катастрофе, просто о разумной предосторожности.

Когда совещание закончилось, Сара Левински задержалась. Мы остались вдвоем в конференц-зале. За окном Нью-Йорк продолжал бурлить в привычном ритме.

— Вы действительно верите, что это случится, — произнесла она, это не был вопрос.

Я кивнул, глядя в окно на город, который через несколько месяцев погрузится в хаос.

— Да, мисс Левински. И это будет хуже, чем показывают ваши модели.

Она подошла ближе, понизив голос:

— Мистер Стерлинг, я не могу отделаться от ощущения, что вы знаете нечто большее, чем говорите. Ваши предсказания точны, ваша уверенность непоколебима.

Я повернулся к ней, внимательно изучая ее лицо. Умная, наблюдательная, интуитивная. Хорошо иметь такого союзника, но опасно раскрывать слишком много.

— Я просто умею читать знаки, Сара. И продолжайте работу над вашими моделями. Они более важны, чем вы думаете.

— Для предсказания краха?

— Для определения момента, когда покупать после него, — я улыбнулся. — Настоящие состояния создаются не на растущем рынке, а на падающем. Когда придет время, нам потребуется точная карта руин.

Она задумчиво кивнула и направилась к двери, но на пороге обернулась:

— Знаете, иногда мне кажется, что вы прибыли из будущего, мистер Стерлинг.

Мое сердце на мгновение замерло.

— Просто хорошее воображение, мисс Левински. Просто воображение.

Глава 20

Неожиданное приглашение

Полуденное майское солнце заливало Манхэттен золотистым светом, когда я вышел из главного офиса «Стерлинг, Харрисон и Партнеры». На тротуаре толпились клерки в котелках, спешащие на ланч, дамы в модных шляпках с узкими полями, мальчишки-газетчики, выкрикивающие заголовки свежих выпусков.

— Последние новости! Биржа бьет все рекорды! — надрывался один из них на углу. — Очередной рекорд Доу-Джонса! Покупайте сейчас!

Я усмехнулся и направился к машине.

— Мистер Стерлинг, газету? — раздался знакомый тонкий голос.

Я обернулся. Тони, шестнадцатилетний разносчик с Мюррей-стрит, стоял, прислонившись к фонарному столбу. Смуглое лицо с приметной родинкой на щеке, потрепанная кепка, слишком большой для него пиджак. Умные глаза, слишком внимательные для обычного уличного мальчишки.

Тони почти никогда не появлялся в финансовом районе. Его территория совсем другие улицы. Значит, что-то важное.

— Буду признателен за «Трибьюн», — произнес я, доставая доллар. — Сегодня жарко для мая, не правда ли?

— Так точно, сэр. Прямо как в июле, — Тони протянул мне сложенную газету, ловко принимая банкноту. — Экстренный выпуск, как вы просили.

Под газетой я нащупал сложенный листок бумаги и незаметно переместил его в карман.

— Спасибо, Тони. Без сдачи.

Мальчишка помотал головой.

— Благодарю, сэр. Ровно доллар, как обычно.

Он подмигнул и растворился в толпе, выкрикивая заголовки. Обычный газетчик, для непосвященных глаз.

О’Мэлли ждал у автомобиля, внимательно наблюдая за прохожими.

— Все в порядке, босс? — спросил он, открывая дверцу Packard.

— Узнаем в машине, — ответил я, забираясь на заднее сиденье.

Как только автомобиль тронулся с места, я развернул записку, скрытую в газете. Почерк неразборчивый, торопливый, но сообщение предельно ясное:

«Встреча сегодня. В четыре часа. Задняя комната „Синего лебедя“. Крайне важно. М. и Л. ждут лично. Уничтожить после прочтения».

Я перечитал сообщение