Оракул с Уолл-стрит 4 - Алим Онербекович Тыналин

приобрели миноритарные пакеты во всех трех компаниях, — заметил я, изучая отчеты. — Десять процентов Texas, пятнадцать Oklahoma и почти двадцать Gulf. Достаточно для места в совете директоров, но недостаточно для контроля.

— Мы действовали предельно осторожно, — объяснил Дэвид. — Скупка акций велась через пять различных подставных компаний, чтобы не привлекать внимания.

— И теперь готовитесь к решающему ходу, — продолжил я его мысль. — Одновременное предложение о поглощении всем трем компаниям. Через новую структуру, специально созданную для этой цели.

— United Petroleum Corporation, — кивнул Роквуд-старший. — Корпорация, которой еще не существует на бумагах, но для которой уже приготовлено пятьдесят миллионов долларов начального капитала.

Я уважительно кивнул. Пятьдесят миллионов — огромная сумма даже для Роквудов.

— И вы хотите, чтобы я участвовал в этой операции? — уточнил я, хотя ответ был очевиден.

— Не просто участвовал, — Дэвид откинулся в кресле. — Мы хотим, чтобы вы стали ее финансовым архитектором.

Я выпрямился. Такое предложение даже больше, чем я ожидал.

— Почему именно я?

Джон Д. Роквуд отставил свой стакан и посмотрел на меня тем особым взглядом, который, должно быть, заставлял дрожать конкурентов на протяжении полувека.

— Потому что у вас особый взгляд на вещи, Стерлинг. Вы видите то, что другие упускают. За последний год вы продемонстрировали удивительное понимание не только финансовых механизмов, но и человеческой психологии. А в нашем деле второе не менее важно, чем первое.

— Льщу себя надеждой, что мои скромные успехи…

— Перестаньте, — перебил меня старик с неожиданной резкостью. — Ложная скромность — один из видов лжи, а я ненавижу ложь. Вы увеличили свой капитал с нуля до пятидесяти миллионов за неполный год. Это не «скромные успехи». Это результат экстраординарного финансового мышления.

Я кивнул, принимая упрек.

— Прошу прощения. Итак, что конкретно предполагает роль финансового архитектора?

Дэвид открыл еще одну папку, извлек из нее схему корпоративной структуры.

— Вы разработаете финансовую модель объединенной компании. Определите справедливую стоимость акций каждой из трех целевых компаний. Создадите схему финансирования сделки, используя комбинацию прямых инвестиций и долгового финансирования. И, что самое важное, спроектируете структуру таким образом, чтобы минимизировать налоговые последствия и избежать проблем с антимонопольным законодательством.

— И каковы условия моего участия? — поинтересовался я, хотя уже просчитывал потенциальную прибыль от такой операции.

— Двадцать пять миллионов личных инвестиций, — ответил Роквуд-старший. — Десять процентов в United Petroleum Corporation после завершения процесса консолидации. И пять процентов от чистой прибыли в случае последующей продажи корпорации более крупному игроку.

Цифры кружили в моей голове. Если все пойдет по плану, мои двадцать пять миллионов могут превратиться в сто или даже больше. Особенно если продажа состоится до октябрьского краха.

— Временные рамки? — спросил я, стараясь скрыть возбуждение.

— Агрессивные, — признался Дэвид. — Вся операция должна быть завершена до конца августа.

Конец августа. За два месяца до начала Великой депрессии. Идеальный момент для продажи нефтяных активов по пиковой цене.

— А что насчет Continental Trust? — спросил я как можно более непринужденно. — Не станут ли они препятствием?

В комнате повисла тишина. Огонь в камине потрескивал, бросая причудливые тени на лица обоих Роквудов. Отец и сын обменялись быстрыми взглядами.

— Проницательный вопрос, — произнес наконец Роквуд-старший. — Continental Trust проявляет определенный интерес к нефтяной отрасли. Но их внимание сейчас сосредоточено на других секторах. В частности, на металлургии и железных дорогах.

— Тем не менее, — добавил Дэвид, — мы предпочли бы действовать максимально… незаметно. По крайней мере, на начальных этапах.

Я медленно кивнул. С Continental Trust у меня установилось хрупкое перемирие, но рисковать не стоило.

— Понимаю. Структура будет спроектирована с учетом необходимой конфиденциальности.

— Превосходно, — Роквуд-старший слегка улыбнулся, что у него случалось крайне редко. — Я знал, что мы не ошиблись в вас, Стерлинг.

Дэвид извлек еще один документ из папки.

— Здесь предварительный договор о вашем участии. Взгляните, если условия вас устраивают, мы можем подписать его сегодня же.

Я принял документ, пробежал глазами основные пункты. Все было именно так, как они озвучили. Прозрачно, честно, без скрытых условий. Нетипично для финансового мира, где каждый стремится переиграть партнера.

— Подписываю, — я достал из внутреннего кармана вечное перо Waterman и поставил подпись на обоих экземплярах договора.

Дэвид тоже подписал документы, один вернул мне, второй убрал обратно в папку.

— Добро пожаловать в операцию «Черное золото», — он протянул мне руку.

— Рад присоединиться, — я пожал ее. — Когда мы начинаем работу?

— Немедленно, — ответил Роквуд-старший. — Дэвид предоставит вам доступ ко всем необходимым данным. Первые наброски финансовой структуры ожидаем через неделю.

— Они будут готовы, — заверил я.

Старший Роквуд внимательно посмотрел на меня.

— Есть еще один аспект, который меня интересует, Стерлинг. Не связанный напрямую с операцией «Черное золото», но важный для меня лично.

— Я слушаю, — ответил я, ощущая легкое напряжение.

— Благотворительность, — произнес он неожиданно. — Я слышал, вы недавно начали создавать собственный фонд для поддержки различных программ.

Я удивленно моргнул. Как он узнал? Фонд находился на самой ранней стадии формирования, и о нем знали лишь несколько моих ближайших сотрудников.

— Да, это так. Но мой фонд только начинает свою работу.

— Прекрасная инициатива, — кивнул старик. — Немногие в вашем возрасте понимают истинную ценность благотворительности. Я потратил полжизни, накапливая богатство, и вторую половину — учась тратить его с умом.

— Я читал о ваших образовательных программах, — сказал я. — Они впечатляют.

— Образование — ключ к будущему, — Роквуд-старший подался вперед. — Мне бы хотелось, чтобы наши фонды сотрудничали. Возможно, даже создали совместную программу для поддержки одаренных детей из бедных семей.

— Это было бы честью для меня, — искренне ответил я.

Странное чувство возникло внутри. Передо мной сидел человек, практически создавший нефтяную индустрию Америки, чье имя стало синонимом богатства, и он говорил со мной о благотворительности с такой страстью, которую трудно было подделать.

Неужели все эти годы я неправильно понимал истинные мотивы Роквуда? Может быть, за маской безжалостного капиталиста действительно скрывался филантроп?

— Превосходно, — старик кивнул. — Дэвид свяжет вас с управляющим нашего фонда на следующей неделе. А теперь, думаю, самое время поужинать. Вы ведь останетесь?

— С удовольствием, — я кивнул.

— Отлично, — Дэвид поднялся. — Пойдемте