Оракул с Уолл-стрит 4 - Алим Онербекович Тыналин

Мы прошли через анфиладу комнат в малую столовую, помещение, которое в моем особняке считалось бы парадным. Темные дубовые панели, лимонное дерево, серебряные канделябры с горящими свечами.

Когда мы расположились за столом, и дворецкий начал сервировать первую перемену блюд, старший Роквуд неожиданно сменил тему.

— Между прочим, Стерлинг, у меня на следующей неделе встреча с губернатором Рузвельтом. Он выразил желание познакомиться с вами.

Я отпил воды, скрывая удивление. Франклин Делано Рузвельт, губернатор Нью-Йорка, чье имя все чаще упоминалось в качестве потенциального кандидата в президенты от Демократической партии на выборах 1932 года.

— Весьма неожиданно, — я позволил себе легкую улыбку. — Чем я привлек внимание губернатора?

— Он заинтересовался вашими идеями по модернизации финансовой системы, — ответил старший Роквуд. — Особенно после вашей статьи о необходимости более жесткого регулирования маржинальной торговли.

Дэвид негромко рассмеялся.

— Кто бы мог подумать, что финансист с Уолл-стрит будет выступать за более строгое регулирование? Вы полны сюрпризов, Стерлинг.

— Просто стараюсь смотреть на перспективу, — ответил я. — Текущая ситуация с кредитным плечом один к десяти на бирже неустойчива.

— Рузвельт придерживается схожего мнения, — кивнул старший Роквуд. — Он прогрессивный политик, даже если некоторые из моих друзей считают его почти социалистом.

— С удовольствием встречусь с губернатором, — сказал я. — Когда и где?

— В четверг, в моем городском особняке. Небольшой ужин для узкого круга. Приходите к семи.

Я кивнул, мысленно отмечая эту дату. Встреча с Рузвельтом могла стать ключевой для моих долгосрочных планов.

Человек, который через несколько лет возглавит страну в самый тяжелый период ее истории… Какие возможности открывались здесь!

Ужин продолжился обсуждением нефтяной отрасли, новых методов бурения и потенциала недавно открытых месторождений в Техасе. Роквуд-старший, несмотря на возраст, демонстрировал удивительную осведомленность во всех технических аспектах. Дэвид же больше опять говорил на свою излюбленную тему, о перспективах нефтехимии, отрасли, которая только начинала зарождаться.

Когда ужин завершился, Дэвид проводил меня обратно в библиотеку, где вручил толстую папку с дополнительными материалами по операции «Черное золото».

— Здесь все, что вам понадобится для начала работы, — сказал он. — Если возникнут вопросы, звоните в любое время.

— Благодарю, — я принял папку. — Думаю, первые наброски финансовой структуры будут готовы даже раньше, чем через неделю.

— Не сомневаюсь, — кивнул он. — Ваша работоспособность стала легендой на Уолл-стрит.

Дворецкий проводил меня к выходу, где в машине меня уже ожидали О’Мэлли и Мартинс, отдохнувшие и сытые. Я устроился на мягком сиденье, и машина тронулась по подъездной аллее.

Дождь почти прекратился, лишь изредка капли стучали по крыше автомобиля. Я откинулся на спинку сиденья, размышляя об итогах вечера.

Итак, операция «Черное золото». Потенциальная прибыль в десятки миллионов. Возможность увеличить свой капитал до ста миллионов к осени, как раз к началу Великой депрессии. Неожиданный интерес Роквуда-старшего к благотворительности. И, наконец, предстоящая встреча с Рузвельтом.

Все складывалось даже лучше, чем я мог надеяться. Если удастся успешно завершить операцию «Черное золото» до краха, я получу в руки финансовые козыри, о которых даже и не мечтал.

Глава 22

Благие дела

Нью-Йорк после вчерашнего дождя окутала легкая дымка, сквозь которую едва пробивалось утреннее солнце. Город дышал влажным теплом, предвещая жаркий майский день.

Я сидел в своем кабинете, просматривая последние биржевые сводки и материалы по операции «Черное золото», полученные вчера от Роквудов.

Перспективы захватывающие. Лишь бы все пошло по плану.

Взгляд упал на настольный календарь. Среда, второе число. День моего ежемесячного визита в Приют Святой Елизаветы. Я отложил папку с документами и посмотрел на часы. Пора собираться.

О’Мэлли появился в дверях точно в назначенное время, как всегда безупречно одетый, но с едва заметной усталостью в глазах. Вчерашний долгий день и поездка в Вестчестер сказались даже на нем.

— Машина готова, босс, — сообщил он. — Мартинс проверил маршрут, все чисто. Никаких следов наблюдения.

— Отлично, — я поднялся, застегивая пиджак. — Кстати, Джексон сегодня не за рулем?

— Нет, я отправил его с поручением в Бруклин, — в глазах О’Мэлли мелькнул хищный огонек. — Пусть думает, что выполняет важную миссию. На самом деле доставляет пустые конверты нашему человеку. Все его перемещения под контролем.

— Хорошо. — Я выдержал паузу. — Сегодня никаких костюмов от Brooks Brothers и роскошных автомобилей. Переоденемся в машине в более скромную одежду.

— Как всегда, в первую среду месяца, — кивнул О’Мэлли. — Все подготовлено.

Через полчаса наш автомобиль, теперь уже не Packard Twin Six, а непримечательный Ford Model A, въезжал в один из беднейших районов Нью-Йорка. Узкие улочки, обветшалые многоквартирные дома, развешанное между окнами белье, и повсюду дети, играющие прямо на мостовой, сидящие на пожарных лестницах, помогающие матерям нести тяжелые сумки с продуктами.

Я снял шляпу, галстук и дорогой пиджак, оставшись в простой белой рубашке. О’Мэлли тоже переоделся, хотя его массивная фигура все равно выделялась среди местных жителей. Мартинс остался в машине, внимательно поглядывая по сторонам.

Приют Святой Елизаветы располагался в трехэтажном кирпичном здании бывшей текстильной фабрики. Когда-то эти стены видели тяжелый детский труд, теперь же здесь нашли прибежище дети, оставшиеся без родителей.

Мартинс припарковался у входа. Сквозь открытые окна доносились детские голоса, смех и едва слышное пение. Урок музыки, одно из нововведений, которые я финансировал в прошлом месяце.

— Странно, — тихо произнес О’Мэлли, когда мы поднимались по истертым каменным ступеням. — Еще вчера вы вели переговоры о многомиллионных сделках с Роквудами в их дворце, а сегодня…

— Сегодня я занимаюсь действительно важными делами, — закончил я за него.

Тяжелая деревянная дверь открылась, и нас встретила сестра Мария, управляющая приютом. Невысокая женщина лет пятидесяти, с добрыми глазами и натруженными руками. Ее лицо всегда светилось какой-то внутренней силой, несмотря на все трудности, с которыми ей приходилось сталкиваться ежедневно.

— Мистер Стерлинг! — она улыбнулась, протягивая руку. — Дети ждали вас с самого утра.

— Сестра Мария, — я пожал ее руку, — рад видеть вас в добром здравии. Как продвигаются наши проекты?

— Идите, посмотрите сами, — она повела нас внутрь здания. — Строители закончили ремонт крыши на прошлой неделе. Теперь у нас не протекает даже во время сильнейших дождей. А новый медицинский кабинет, это настоящее чудо!

Мы прошли по длинному коридору с