Там, на островах - Александр Павлович Быченин

— Да не грузись ты так, Энрике! Хорошо всё! Главное, чтобы старина «Стриж» ещё один заезд выдержал, а дальше плевать! К следующему этапу и «Ласточку» в строй вернём! Там у нас как минимум неделя будет в запасе!

Н-да… ещё один фанат нарисовался. Что и немудрено: даже если с финалом облом выйдет, Монти всё равно оказался прав. А Карлос, что называется, в лужу пу… э-э-э… сел, в общем!

— Ты хотел сказать, Энрике вернёт, — подпустила благоверному шпильку Бенита.

И лишь Мануэла с Флавией ничего не сказали, поскольку предпочли весь заезд торчать на баке «Марлина», который та же Бенита обычно использовала в качестве лежанки для, кхм, «солнечных» ванн. Да-да, здесь, на Роксане! Впрочем, я уже неоднократно упоминал, что загар здесь особенный, его ни с каким другим не спутаешь… не суть, короче! Главное, что к текущему моменту нервов у меня практически не осталось — все, что были, сжёг. А ещё уже минимум трижды торжественно пообещал самому себе начистить Витору рожу. Потому что нельзя так с людьми! У нас же эмоциональный фон нестабильный, и вообще, лапки! Тьфу, психика расшатана! В том числе и его, Витора, непрестанными стараниями!

Заинтриговал? Ну ещё бы, с таким-то нервяком! Но, так уж и быть, начну с самого начала, то бишь позавчерашнего вечера, когда мы, уставшие, но довольные, выбрались таки из лодочного гаража.

— Вы сейчас куда, местре? — робко поинтересовалась Мануэла, заботливо массируя Витору натруженную правую руку, которую тот ещё и ушибить умудрился какой-то довольно тяжёлой хреновиной.

Хорошо, без перелома дело обошлось. Да и вообще, вторая половина дня прошла весьма и весьма продуктивно — как только Витор слегка очухался после пропущенной плюхи, а Монти с Карлосом смирились с резким изменением в настрое парнишки, работа в буквальном смысле слова закипела. Понятно, что начальство я очень быстро спровадил с глаз долой, из сердца вон, но всё равно самому слегка не по себе было. Такое ощущение, что незаслуженной славой воспользовался. Но… факт есть факт: и Витор, и Мануэла внезапно в меня уверовали. Что называется, от души. И иначе как местре теперь не именовали, и обращались исключительно на «вы». Я попытался было выяснить, с чего бы такая благодать, но оба смерили меня недоумевающими взглядами и быстро сменили тему. Правда, перед этим весьма красноречиво переглянулись, из чего я сделал вывод, что юнцы поняли гораздо больше, чем я сам. Попытка же надавить авторитетом успеха не возымела: Витор виновато потупился, но решительно заявил, что не станет на эту тему общаться, пока не пройдёт торжественная форматура. Единственное, уточнил у меня, когда — хотя бы приблизительно — сие мероприятие намечается. Я честно ответил, что где-то через неделю, и на том тема себя исчерпала.

Надо сказать, Монти на это всё глазел с изрядным любопытством, но с расспросами не лез. А потом ещё и Карлоса с Бенитой увёл, чтобы под ногами не путались. Сразу, как только явились вызванные на помощь местные спецы, коих Карлос и озадачил всяческой помощью мне, великому и ужасному. И так уж вышло, что с аккумулятором для «Стрижа» мы разобрались ещё до наступления сумерек. Вернее, перекинули мы его часа за четыре в общей сложности, и ещё пару я убил на прозвон электропроводки и тестирование электронной системы управления. Витор в этом принимал самое живое участие, а Мануэла поддерживала нас морально. Ну и напитками прохладительными снабжала по первому же запросу.

Если честно, я бы даже пожрать забыл за делами и заботами, но Мануэла подсуетилась. Ну, не сама лично, Флавию припрягла. Но это выяснилось лишь тогда, когда вторая близняшка заявилась в гараж, нагруженная снедью из доставки. На меня она сначала злобно зыркнула, но потом слегка поостыла. А когда они с сестричкой посекретничали, и вовсе сменила гнев на милость. Ну, как сменила? Перестала испепелять меня взглядом. А если и косилась, то скорее с любопытством, нежели с ненавистью. И так до вечера, когда мы, наконец, выбрались на свежий воздух. Усталые, но довольные.

— На тренировку, — пожал я плечами. — Дьогу… э-э-э… местранду Гачинья ждет.

— А можно с вами, местре?

— Честно? — задумался я. — Не уверен.

— А… почему? — растерялась Мануэла.

Витор помалкивал, явно положившись в этом вопросе на пробивную девчонку, а вот Флавия всем своим видом демонстрировала независимость — дескать, мне-то всё равно. Я птица вольная, хочу — здесь останусь, хочу — за вами увяжусь. Даже если погоните, хе-хе.

— Ну… Дьогу не рекомендовал… типа… небезопасно это, — в меру своих сил попытался объяснить я.

— А, вы об этом! — беззаботно махнула рукой Мануэла. — Нет, тут всё в порядке, местре! Мы знаем, как не дать пробудиться Эшу! Не беспокойтесь!

— А с Дьогу мы договоримся, — поддакнула сестричке Флавия.

Как бы между прочим, ага.

— Витор? — покосился я на парня.

— На ваше усмотрение, местре, — пожал тот плечами. — Но я бы… хотел.

— А, чёрт с вами! — в сердцах махнул я рукой. — Идёмте. Но если Дьогу вас прогонит, ко мне чтобы никаких претензий!

— Замётано!

— Не прогонит, Дьогу душка, — вскользь заметила Флави, но развивать тему не стала.

И ведь как в воду глядела! Не прогнал их местранду. И даже ни о чём не спросил — ни их, ни меня. Зато тренировка прошла… пожалуй, сверхпродуктивно. Не знаю, может, большое скопление народа на меня так действует, возбуждая нервную систему, но в нашем междусобойчике на пятерых я реально расслабился и даже практически проникся духом Игры. Да-да, вот так, с большой буквы! А под конец тренировки я и вовсе почувствовал что-то вроде… единения? Показалось на миг, будто я слышу мысли окружающих. Но не все подряд, а только те, что были связаны с родой.

В общем, в «нумер» вернулся в приподнятом настроении, и даже Монти его не смог испортить, когда позвонил уже за полночь. Мой неугомонный начальничек возжаждал узнать, что это такое было — ну, утром? Однако я его с чистой совестью послал далеко и надолго, пообещав рассказать завтра… то есть уже сегодня. Потому что в планах у меня значился ещё один целый день в лодочном гараже — пока мы возились с аккумулятором, я досконально изучил внутреннее устройство «Стрижа», нашёл его абсолютно аналогичным «Ласточке», и принял волевое решение снабдить родную команду несправедливым преимуществом в предстоящих заездах. Несправедливым, но при этом