Потомок седьмой богини - Алессандра де Амальфи

У меня не было вещей, которые хотелось бы взять, поэтому я отправился в кабинет зельеварения – стащить несколько колб и ингредиентов, которые могли понадобиться в первое время, но не продавались в обычной лавке травника. По голове меня за это не погладят, но такого не случалось и в дни, когда я отрабатывал лучше прочих. Традиции – дело серьезное, их не следует нарушать.

Будто бы в подтверждение этого дверь протяжно заскрипела.

– С дороги, – заранее предупредил я, даже не став оборачиваться. Был занят размышлениями о том, почему не взял с собой вторую сумку, ведь одной мне катастрофически не хватало. – Лучше уйди по-хорошему.

– Еще чего.

Меньше всего я хотел, чтобы последнее лицо, увиденное мной в Ателле, принадлежало Холдену.

– Хочешь, чтобы я тебя сдвинул?

– Попробуй, – хмыкнул он. – Только без магии. Посмотрим, на что ты на самом деле способен, ублюдок.

Пришлось аккуратно сложить все, что мне дорого, на стол и лишь затем рвануть к его самодовольной роже. Мы никогда в самом деле не дрались – выпускали пар на занятиях, вызываясь встать в пару и отработать друг на друге заклинания, или препирались словесно, но никакого рукоприкладства. Холден слишком боялся выговора от госпожи директора, я – не хотел пачкаться.

Он напал первым. Удары были сильные, размашистые. Первый пришелся в плечо, из-за чего рука заныла, отказавшись подниматься, – он знал мое слабое место. Запомнил, засранец, как на третьем году обучения я сломал эту руку и почему-то не смог до конца восстановиться. Хотя… вообще-то это он скинул меня с лестницы. Может, уже тогда планировал навалять мне на прощание, как только пути наши разойдутся.

Второй отправился прямиком в живот. Прошибло болью до самой поясницы, к горлу подступил ком, но я ответил ударом по голове и получил возможность отдышаться. Холден бил яростно, но я не спешил вкладывать всю злость, предпочитая сначала изучить противника. На такого бесхитростного бойца времени понадобилось мало.

Я быстро отбился и повалил его на пол, с упоением впечатывая кулак в его лицо раз за разом, раз за разом… и это принесло ни с чем не сравнимое облегчение. Холден пытался скинуть меня, бормотал ругательства почти беззубым ртом, но я пребывал в эйфории. Внутри я усмехнулся мысли, что это именно то, чего мне не хватало все годы в чародейской школе: просто врезать ему. Может, он стал бы меньше болтать.

Совершенно униженный, Холден выбрался из-под меня, как только я сделал перерыв, и побрел к выходу, оставляя кровавые следы. Я оставался в луже багровой жидкости, позабыв, что еще недавно грезил как можно скорее покинуть Ателлу, и смеялся.

– Надо будет повторить, – бросил я Холдену вдогонку.

Тот повел плечами.

– Надеюсь, мы больше никогда не встретимся.

* * *

Глава 15

Начав глубокой ночью, утром меня продолжили атаковать посланиями из Ателлы. Помимо писем, передаваемых через порталы или посыльных вроде Птички, которые бывали во всех уголках мира, у Верховных существовал и иной способ связи, нечто вроде мысленной почты. Залезать в разумы друг друга и подчинять их мы не могли – данная на Гримуаре клятва этому мешала, – но обмен сообщениями не требовал больших усилий.

Впрочем, госпожа директор их все же приложила. Поначалу я наивно посчитал, что гневные возгласы и требовательные заявления были частью грез, но вернулся в реальность – а они по-прежнему звучали, становясь лишь более угрожающими. Никто из Верховных не знал пути в мои солианские покои, и я мог не ждать, что очередной посетитель застанет меня нагим, но их настойчивость переходила все границы. Да, я все еще был самым молодым из них, последним из вошедших в Гептагон, но если они считали, что это дает им право вести себя так, будто я бесправный мальчишка в окружении умудренных опытом взрослых, то им следовало знать, что я не пойду у них на поводу.

Делать вид, что в голове не звенели сразу несколько голосов, оказалось непросто. То и дело хотелось выплюнуть в ответ что-нибудь резкое, рискуя показаться окружающим умалишенным. Впрочем, магия делала с людьми и не такое, и мне довелось множество раз увидеть доказательства своими глазами. Когда я был ребенком, например, одно из мест в Гептагоне неожиданно освободилось: девушка, чьего имени я давно не помнил, так увлеклась улучшением внешности, что вскоре не могла смотреть на себя в зеркало – каждый сантиметр казался ей нестерпимо уродливым. Сила Верховного способна на многое, но внешняя красота никогда не может заменить ту, что чувствуешь нутром.

В этом смысле я никогда не был красив. В детстве меня клеймили уродцем, а в дальнейшей жизни бесконечно отказывали даже те, к кому интерес проявлялся лишь из жалости или отчаяния. Затем, когда основной эмоцией, что я вызывал у людей, стал страх, желание отвергнуть меня потеряло былую пылкость – все принимали внимание с удовольствием, мечтательно размышляя о последующей выгоде. Моя потребность в ответных чувствах, однако, начала пропадать. И ко дню, когда из-за нелепой случайности мне пришлось перекроить себя от и до, чтобы выжить, нужда в нежной компании отпала совсем. Отныне каждый, кто смотрел на мое молодое лицо и худощавое тело – часть шрамов на которое я нанес намеренно, чтобы сохранить хоть толику отметин из прошлой жизни, – видел нечто отличное от настоящего меня. Несомненно, я привык к новому лику и даже балую его украшениями и нарядами, как любимого питомца, хвастаюсь им, выставляю напоказ. Но в душе я все еще прежний гонимый предрассудками уродец.

Пришлось сбежать на стену, по привычке напугать одного из стражников и приказать ему уйти, чтобы остаться в одиночестве. Я выругался по меньшей мере сотню раз, прежде чем отправил членам Гептагона ответ – унизительно одинаковый для всех, несмотря на то, насколько разными были их голоса. Кьяра холодной сдержанностью придавливала к земле, Зария оглушала разъяренным криком, стоящим в ушах с самого детства, а Тристрам вкрадчиво советовал, как лучше поступить. Но ответ все равно был един.

«Меня наняли, чтобы управиться с виверной, и успехи на этом поприще трудно недооценить. Все, чем я занимаюсь помимо этого, касается только меня. Вернусь в Ателлу с отчетом через неделю».

Заяви я, что совместными усилиями мы заставили заклинание Вуарре сработать, надо мной в лучшем случае посмеялись бы. Да и то, что я знал о