Гнездо желны - Софья Сергеевна Маркелова

Последний рывок через проход приводит нас в пустыни. Я узнаю их мгновенно, как только выпадаю на раскалённый песок и откашливаюсь. На алом небе четырьмя ослепительными фонарями горят четыре солнца. От поднимающегося жара плавится кожа, и мои босые ступни сразу же обжигает горячий песок, вынудив прыгнуть в тень одной из дюн. Кругом безбрежные золотистые волны песка, и лишь иногда их прорезают ржавые металлические остовы давно занесённых строений.

Однажды я читала об этом мире в одной из книг, которые дала мне тётушка Инесса. Она пыталась пробудить во мне тягу к знаниям, и ей это, несомненно, удалось, но вот теперь судьба привела меня в это измерение, будто забросив на книжные страницы. Измученный, истощённый мир, выжженный солнцем и покинутый всеми.

И-Скан-Дэр, тяжело ступая по гребню дюны, идёт вперёд. Его ноги тонут в песке, и он с трудом переставляет их, одной рукой прикрывая голову, а другой удерживая на плече Леру, совершенно ослабевшую от прилившей к голове крови. Наконец он оступается и кубарем скатывается вниз, взметнув в воздух облако мелкой песчаной пыли. Я, обжигая ноги, бегу следом, бодро спускаюсь с бархана и оказываюсь совсем рядом с похитителем.

Здесь, в тени дюны, сохранились развалины погибшей цивилизации. Вдаль тянется ржавый скелет разъеденного временем здания, напоминающего завод, полностью состоящего из голых балок, кривых фабричных труб и рыжих металлических листов, погрохатывающих на ветру. Ещё видны пустые провалы окон и смятые двери, остовы механизмов, похожих на автомобили, вокруг которых разбросаны куски проволоки, канистры, гнутые железки и обломки некогда крепкой металлической конструкции. Здесь давно уже никого нет, и песок поглотил постройку почти на треть, а скоро время и ржавчина разрушат всё, что ещё осталось.

– Отпусти мою сестру, ты, злобный изворотливый хорёк!.. – едва дыша, требую я у иномирца, с трудом поднимающегося с колен.

– Отвяжись от меня! Ты уже давно должна была отстать! – Он выпрямляется и бросает на меня свой опасный взгляд. Но я, помня, как коварен И-Скан-Дэр и его иллюзии, сразу же отвожу глаза.

– Я без неё не уйду!

Я стремительно срываюсь с места в его сторону, выставив вперёд кулаки и стараясь смотреть только себе под ноги. Мои костяшки врезаются во что-то мягкое, и я слышу натужное сипение иномирца.

– Вот же ж мелкая пигалица!.. – шипит он и отталкивает меня.

Я кубарем лечу назад, перевернувшись через голову и наглотавшись песка. Драться практически вслепую будет трудновато, но это не значит, что я не попробую. Да, это совсем не борьба с дворовыми мальчишками, здесь всё гораздо серьёзнее, но я не боюсь.

Прикрыв веки, я набрасываюсь на него снова и снова, пытаясь повалить на песок и выхватить Леру, но он играючи отталкивает меня, отвешивая обидные подзатыльники и пинки и при этом комментируя мои неловкие попытки:

– Слабачка! Если бы все стражи Леса были такими немощными, как ваша семейка, я бы вместе с братом давно уже процветал в богатстве и славе! Вы просто пыль, от которой нужно избавиться! Бессильные птенчики в дырявом гнезде!

Обиднее всего слышать подобное от иномирца, учитывая, что он по-прежнему в облике тёти Анфисы. У него её голос, её недовольное лицо, даже интонации чем-то похожи. Будто она как раньше отчитывает меня за какую-то шалость или мелочь лишь потому, что у неё плохое настроение. И я слабее её во всех отношениях. Не могу ни дать отпор, ни переубедить, ни постоять за себя и свою младшую сестру.

– Вы все вообще зря родились на свет! Царь Леса напрасно пролил свою кровь, наделив ваш род дарами!..

Кровь! Ведь точно! Мне же явно не одолеть его собственными силами. Он крупнее меня физически, грубее и не упустит возможности поймать мой взгляд в ловушку своих иллюзий. Но кровь может всё изменить… Сто Девяносто Девять говорила, что она способна на очень многое, хотя за это и придётся платить. Но об этом я подумаю позже. Сейчас я готова согласиться на всё – только бы вызволить Леру живой и невредимой.

– Что это ты притихла? – со смешком интересуется И-Скан-Дэр, подходя чуть ближе, пока я лежу на песке, отвернувшись от него и восстанавливая дыхание. – Уже сдалась? Ха! Да если бы я раньше знал, что ты такая тщедушная, то не стал бы убегать, а просто сразу надавал бы тебе оплеух и преспокойно ушёл!..

Я выжидаю. Он подходит всё ближе и ближе, и на меня уже падает его тень.

Сейчас. Ещё немного…

– Но, пожалуй, я заберу и тебя тоже. Два трофея точно лучше, чем один! Остатки твоей семейки наверняка уже с ума сходят!.. Хах! Ну что ж, придётся тебе испытать на себе всю силу моего взгляда. Смотри мне в глаза!

Крепко зажмурившись и резко развернувшись в его сторону, я швыряю в него полную горсть песка и, судя по отчаянному крику И-Скан-Дэра, попадаю точно в цель.

Теперь можно не бояться открыть глаза!

Мой противник падает на одно колено и трёт глаза кулаками, пытаясь вернуть зрение, а я в это время бросаюсь к ближайшему металлическому обломку, торчащему из песка. Его неровный треугольный край острый как бритва, и я что есть силы сжимаю его ладонями и, резко проведя вниз, тут же задыхаюсь от пронзающей насквозь боли. На испачканных ржавчиной ладонях расцветают два длинных глубоких пореза, которые мгновенно наполняются кровью.

Я даже не знаю, что должна сказать или подумать, чтобы воспользоваться силой своей крови, и действовать приходится по наитию. Тем более что И-Скан-Дэр уже поднялся на ноги и в ярости оглядывается по сторонам, собираясь отомстить мне за ловкий манёвр.

Выставив вперёд окровавленные ладони, я бросаюсь к похитителю, и в голове у меня крутится одна-единственная мысль: пусть он отпустит мою сестру и уйдёт!

Мы сталкиваемся друг с другом, и я сразу же прижимаю руки к его лицу, пальцами закрывая его глаза, чтобы он не успел воспользоваться своей силой. Он пытается оттолкнуть меня, отпихнуть подальше, но мои ладони будто намертво приклеиваются к его коже. И вдруг он начинает жалобно и истошно кричать, всё повышая и повышая голос. Иллюзия Анфисы медленно и словно по кускам распадается, являя молодого худого парня в растянутой серой толстовке, который кривится от боли. Лера мешком падает с его плеча на песок, а он всё визжит, будто мои руки причиняют ему немыслимые страдания. Он дёргается, как пойманный в силок зверь, и