Лейтенант спасательной службы - Михаил Александрович Михеев

– Может, лучше попробовать договориться?

– Не стоит и пытаться – здешние орлы гостей не любят. А те, в свою очередь, их самих на дух не переваривают.

– И все же надо возлюбить врага своего.

– Ага. В особо извращенной форме. Всё, разговоры закончены. Вероника, раз уж вы все равно здесь торчите, сделайте нам чаю.

– С лимоном, – вставила свои пять копеек Александра.

– Да, с лимоном. А потом распихайте детей по каютам и заставьте их пристегнуться. Может неслабо тряхнуть.

Следующие три часа были посвящены весьма увлекательному занятию – погоне. «Звездный ветер» ускорялся с упорством танка и достоинством улитки. Корвет преследовал его решительно, однако из-за того, что пришлось корректировать курс, а для этого тормозить, настигал пока не слишком быстро. Но – догонял, тут уж никуда не денешься. Все же пускай старый, но полноценный боевой корабль против разгоняющейся на вспомогательных двигателях гражданской посудины. Тоже, к слову, не шедевра кораблестроения. Совершенно разные уровни, тут понимать надо.

Истомин все это время пребывал в состоянии абсолютного, какого-то непробиваемого спокойствия. Александре кусок в горло не лез, а он затребовал у ошалело хлопающих глазами Вероники и присоединившейся к ней Донаты полноценный обед, который с аппетитом и слопал.

Ну а что такого? Неизвестно, когда удастся поесть снова и будет ли оно вообще. Так что… Ну-ка, харя, громче тресни! Тем более отличный у девушек получился борщ.

А корвет между тем приближался, и вот уже произвел свой первый выстрел. Разумеется, предупредительный – на такой дистанции он попросту не мог дотянуться до убегающей яхты. Фокусировка магнитного поля, в котором удерживался плазменный заряд, нарушалась куда раньше.

Черт, как же хотелось в ответ подать сигнал о принадлежности своего корабля к Империи. Но – увы, нельзя, особист об этом предупреждал. Слишком велик риск, что будет лишь хуже. Так что оставалось продолжать разгон, внимательно следя за приборами.

Следующий выстрел тоже предупредительный. Теперь «Звездный ветер» находился уже в пределах досягаемости орудий корвета, но, судя по тому, как далеко прошел заряд, с той стороны прицела очень не хотели их случайно зацепить. А на такой дистанции как раз такое случайное попадание случиться может запросто. А потому целились – и это видно – чуть ли не в сторону Ориона. Стало быть, можно пока не отвечать, тем более пукалки «Звездного ветра» на такой дистанции были малоэффективны.

– Капитан, можем начинать, – голос Жана прозвучал внезапно.

– Уверен? Приборы говорят…

– Плюнь на них, – механик рассмеялся. – Я знаю эти движки. Уже можно.

– Принято. Запускай.

Секундная пауза – и низкий, заставляющий вибрировать, кажется, все переборки гул выходящего на режим главного реактора. Если механик ошибся, то прямо сейчас они исчезнут, ничего не успев ни понять, ни почувствовать. Но секунды шли одна за другой – а взрыва не было. И корабль начал разгоняться, плавно, но мощно, стремительно отодвигая звездолет от гравитационной ямы звезды.

Корвет не отставал, но и практически не приближался – похоже, действительно шел на пределе. Еще пара выстрелов – с тем же прицелом и тем же результатом, а потом он начал отставать. Жан сказал, что выжмет из движка процентов на десять больше, чем обычно, и сдержал слово. Потом, конечно, придется с ним повозиться, такие рывки бесследно не проходят, но сейчас такая форсировка оказалась более чем кстати. Шаг за шагом звездолет отвоевывал пространство, стремительно достигая скорости прыжка. Рывок – и вокруг корабля сомкнулась мягкая, спасительная тишина гиперпространства.

– Ф-фух! – Истомин с шумом выдохнул. Потер виски и резко встал. – Александра, всё, дальше ты на вахте.

– Не рановато?

– Не-а. Уже две минуты как. А я – всё, отдыхать.

С этими словами Истомин вышел из рубки, протопал к салону и обнаружил там сидящих педагогов. Судя по их физиономиям, на фоне стресса они даже ругаться перестали. Воистину, страх лечит и от лишнего веса, и от скверного характера.

– Девочки, а налейте мне водочки, – устало выдохнул пилот, опускаясь на диван. После удобного, выверенного до последнего микрона и от того внушающего ощущение казенности пилотского кресла мягкая белая кожа хоть и не прогибалась ортопедически, но приносила чисто эстетическое наслаждение.

– Что? – обе дамы удивленно уставились на него.

– Водочки, – любезно пояснил Истомин. – Это такая смесь воды и спирта высокой степени очистки. Примерно сорок градусов крепости. Подается в рюмках, за неимением можно в граненых стаканах, главное хорошо охлажденной…

– Я знаю, что такое водка!

– Пробовала? Это радует. И все же, Доната, я тебя не понимаю. Если знаешь – зачем спрашиваешь. Просто встань, достань из бара искомый продукт и налей. Потому как мне самому вставать лень, а после того, что творилось, нервы успокаивать как-то нужно. Спиртное в небольшом количестве годится.

– А чем-то заменить можно?

– Лучше не менять, а дополнить. Женщинами, например. И не надо так многозначительно переглядываться! Не на борту корабля точно.

– И почему?

– Вороника, а это ты уж должна сама понимать. Коллектив преимущественно мужской, скучающий. А значит, молодая красивая женщина, отдающая предпочтение кому-то, может стать источником конфликта. Мне на борту напряженность лишняя не нужна. Так что налей пока водочки.

– И мне, – буркнул Жан, заходя в рубку. Лицо механика было осунувшееся, глаза красные. – Честное слово, до последнего ягодицы сжимались – вдруг ошибся!

– У меня тоже, – признался Истомин, принимая из рук Вероники свою винную порцию и предусмотрительно к ней добавленный бутерброд.

Доната, фыркнув на более шуструю соперницу, вынуждена была подготовить спешный перекус для механика.

– А я сама налью, я не гордая, – Александра вошла в салон, реквизировала сразу бутылку и под осуждающими взглядами остальных решительно оккупировала кресло. – А что? У меня тоже стресс, имею право. Курс я проверила, автопилот в норме.

– Ну и черт с тобой, – Истомин махнул рукой. В конце концов, перемещение в гиперпространстве все равно считается безопасным. – В таком случае, разрешите поднять тост. За то, что мы остались живы!

Рюмки, стаканы и прочие разнокалиберные сосуды с непередаваемым звоном соприкоснулись краями. Разбираться, во что наливать, никто не стал, и потому даже видимости соблюдения этикета не наблюдалось, однако данный факт почему-то никого не беспокоил. Холодный огонь стек по пищеводу, а последовавшая следом закуска легла в желудок так, будто ее выкроили идеально под размер. Жаль, не было соленых огурчиков… И хвала всем богам, что пассажиры не рискнули присоединиться к их компании – честное слово, они были бы тут лишними.

Пили мало. Иностранцы почему-то считают, что в Империи способны вливать в себя горячительные жидкости литрами, хотя на самом деле они этим не увлекаются.