Лейтенант спасательной службы - Михаил Александрович Михеев

– Что случилось?

– Капитан, тут такое дело…

Если опустить детали, выходило, что сегодня Жан обнаружил незапертую дверь в машинное отделение. И все бы ничего, вот только, в отличие от иногда склонного по молодости к разгильдяйству Истомина, закрывал он ее всегда. Привычка, выработанная годами работы. А тут и замок открыт, и дверь в позиции, когда щель сразу не увидишь. В общем, очень походило на проникновение, причем тайное. Истомин с Александрой зашли бы не скрываясь, благо у обоих имелись соответствующие допуски. Доната и Вероника постучали бы, приди эта мысль зачем-то в их головы. До сегодняшнего дня они в подобном замечены не были. Но кому потребовалось зайти втихую, да еще и взломав при этом код замка? Он тут не как на военной базе, конечно, однако тоже не веревочка, за которую потяни – дверь и откроется. И что дальше?

В обычной ситуации все решается просто – видео с камер наблюдения посмотреть, и вся недолга. Увы, не тот случай. На «Звездном ветре» камер не было. Физически. Кто ж посмеет их ставить на президентской яхте! И сейчас оставался единственный вариант – провести визуальный осмотр места происшествия. Мало ли что…

Следующие полтора часа были потрачены на то, чтобы обшарить все машинное отделение, проверить темные закоулки, оттестировать состояние оборудования. Нашлось пару мелких огрехов, но все на уровне стандартных, периодически выплывающих на любом корабле мелочей. И это беспокоило Истомина больше всего, ибо он хорошо понял слова отца: не понимаешь – бойся.

Увы, пришлось вскоре прервать увлекательную работу детектива и вернуться в рубку – как оказалось, вовремя. Корабль опять сползал с курса. Да что ж ему надо-то! С полчаса он колдовал над пультом, восстанавливая курс, а потом, когда голова освободилась от необходимости жонглирования скармливаемыми компьютеру данными, задумался. По всему выходило, что просто так до места дотянуть не получится. Интервалы между корректировками сокращались чересчур интенсивно, и по всему выходило, что скоро придется переходить на ручное управление. А это то еще удовольствие, врагу не пожелаешь.

Еще немного подумав, Истомин вздохнул. Что-то надо делать, а что? Дед учил: нет безвыходных ситуаций – есть неправильные решения командира. Учитывая, что дед прошагал от рядового десантника до генеральских погон, он знал, о чем говорил. Думай, голова, думай, а то это плохо кончится.

Развернув большую трехмерную карту района, Истомин некоторое время медитировал над ней, то шагая вокруг голограммы, то крутя его вокруг оси. А потом ему в голову пришла мысль, простая, как три копейки. А ведь и всего-то требовалось вспомнить, чему его учили на спецкурсах. Обновление вводных… Красота! Сразу два варианта, причем коррекция для обоих не такая и большая. А значит, главным становился вопрос: какой из них выбрать?

Что же, когда не можешь выбрать из двух равнозначных вариантов, доверься судьбе. Истомин расстегнул ворот, снял с шеи тонкую цепочку, на которой болтался маленький серебряный жетон. На одной стороне выбита эмблема десанта – старинный парашют и два скрещенных меча. На другой – номер, просто набор букв и цифр. Его личный талисман, который пилоту вроде бы не положен.

Такие жетоны носят десантники, но так уж получилось, что в бесшабашной молодости ему волею случая пришлось участвовать в высадке на чужую планету. Гнилое было место. Он пилотировал десантный бот, плюнул на приказ держаться в стороне, заработал две пробоины, которые чудом успела затянуть герметизирующая пена, но прорвался сквозь огонь зениток и вытащил, считай, с того света попавший в засаду взвод вместе с ранеными и убитыми. На память остался шрам на голове, надежно скрытый волосами, и вот этот жетон, который вручил ему командир роты. Не медаль, но для понимающего человека вещь не менее статусная, чем иной орден, – десантники народ своеобразный и кого попало равным себе не признают. Вот и этот – не просто так, а по решению всех участвовавших в той высадке, с личным номером Истомина, который теперь внесен в списки подразделения. Мало кто может похвастаться подобным.

А вот родное командование не оценило. Победителей не судят? Увы, не тот случай. Офицер всегда должен выполнять приказы! Может, они и правы. Можно было обратиться к отцу – но это шло вразрез с принципами самого Истомина. Зря он, что ли, настоял, чтобы пойти на службу под фамилией матери? Или сам справится – или сам не справится. Он, а не его отец. И, хотя нарушение приказа напрочь разрушило ему военную карьеру, Истомин ни о чем не жалел.

Он снял жетон с цепочки, подбросил стремительно вращающуюся пластинку вверх. Ну, парашют или цифры? Парашют. Стало быть, вариант номер один. Можно приступать к прокладке курса.

Следующие полчаса он колдовал над расчетами. Потом, во время следующей коррекции, ввел новый курс, и когда Александра, зевая, вошла в рубку, до момента выхода из гиперпространства оставалось не более часа. Истомин сидел в кресле, вооружившись кружкой с кофе, и покидать его не собирался. Нестандартный маневр и нестандартный же выход в трехмерность требовали осторожности и квалификации, а в пилотировании штурман ему все же заметно уступала. Зато в скорости оценки ситуации – ничуть, и глаза у нее полезли на лоб, едва она бросила короткий взгляд на экран.

– Эт-то что?!

– Точка выхода, естественно. Выйдем, охладим двигатель, посмотрим, что у нас с навигацией, и спокойно рванем дальше.

Александра помолчала. Затем еще немного помолчала. Открыла рот – и пилот услышал о себе много интересного и не всегда корректного. И оправдывало штурмана лишь то, что Истомин и сам на ее месте выразился бы точно так же.

В самом деле, никто в здравом уме и трезвой памяти в такие места не лез. Разве что корабли-разведчики, тем положено, да и то не всегда. И, если вдуматься, происходит это совсем не по причине запредельной опасности, хотя она, конечно, и присутствует. Все гораздо проще.

Людей интересуют системы, где есть пригодные для жизни миры или, как вариант, месторождения полезных ископаемых, где можно развернуть горные работы без особых вложений и опасностей. А вот места, где всего этого нет – да кому они нужны?

Следствием этого стали особенности звездных карт. В навигационном справочнике первым уровнем идут населенные системы, вторым перспективные, третьим неперспективные. Первые две запрашиваются при стандартной прокладке курса, третьи – намного реже. Однако же бывает, запрашивают и их – эти звезды хотя бы светят.

А вот четвертый уровень – сверхмалые черные дыры, погасшие звезды и некоторые виды гравитационных аномалий – не запрашиваются и