Костер и Саламандра. Книга 2 - Максим Андреевич Далин

немного тишины. Чтобы мы с Вильмой сидели на нашем любимом диване с ногами, чтобы между нами уютненько устроилась Тяпка, чтобы с нами были Валор и Клай, чтобы тихонько тикали часы, можно было болтать – и спешить было бы некуда…

– Вы так скоро уезжаете, – сказала я в досаде. – Я думала, у нас ещё дня три есть.

– Так ведь нечего нам делать в столице, – сказал Клай. – А на фронте каждый человек на счету. Тем более – мы… знаешь… мы ведь можем в самое пекло. Мы очень, очень полезны будем, милая леди.

– Ты сказал: на переформировку, – напомнила я.

– Угу, – сказал Клай со сложным выражением, с какой-то печальной гордостью. – Наверное, нас раскидают по разным частям. Сапёры, разведка… мало ли где ещё могут понадобиться фарфоровые… Подстрелят тебя – пулю вытащишь плоскогубцами и свободен, удобно. Мы очень, очень хорошие солдаты. Хорошие и ценные. Может, остаться в армии после войны?

– Если дослужишься до генерала – запросто, – я его почти обняла и поправила сивую чёлку. – О! От тебя пахнет приятно. Нероли?

Клай польщённо хмыкнул и мотнул головой. Он был прав, я чуяла леденцовый запах клея для кукольных париков, это он мне нравился с детства, но… пусть. Пусть так. Пусть думает, что я думала, будто он для меня надушился.

И в этот момент меня вдруг накрыло ледяной лунной волной Силы. Это было так неожиданно, что я шарахнулась, чуть не подпрыгнула:

– Вампир! Опять?!

Олгрен вышел из тени часовни. В адмиральском мундире давным-давно прошедшей эпохи, грозный, как кит-орка, и живописный до невозможности, самодовольно ухмыляясь во все клыки:

– Я пришёл служить вам, тёмная леди. Или нынче надо сказать «леди-рыцарь»?

Вот откуда вампиры узнают все последние новости и сплетни? Хотя… а кто бы помешал какому-нибудь особо наглому юнге Олгрена слегка покрутиться на балу? По Дворцу они ходят свободно… а простецы бы и не заметили.

– Служить – это хорошо, – сказала я. – Но я не звала. У тебя есть новости?

Олгрен чинил насмешливый политес – не иначе как у Валора набрался:

– Осмелюсь пригласить тёмную леди в мои личные апартаменты. Если это возможно.

Мне стало самую малость не по себе. Это легко сказать – «апартаменты!» Знаем мы ваши апартаменты! Где-нибудь на стыке сна с явью, наполовину нереальные. А ходить по снам – занятие неприятное, у меня даже заныл обрубок пальца на клешне.

Но Тяпке идея явно понравилась, она хахала и виляла всем телом: в гости же идём, в гости! В гости – хорошо. И Олгрена она за что-то любила.

Предположу, что он украдкой угощал Силой чужую собаку. Просто подлизывался к ней и подманивал. Старый дохлый морской змей.

И, как всегда, догадался, что нужно сказать, чтобы я решилась. Старые вампиры читают людей, как книгу, даже некромантов.

– Мэтр Клай, – дружески сказал Олгрен, – не согласились бы вы сопровождать тёмную леди? Кажется, она считает, что навещать одиноких мужчин в Сумерки – несколько неприлично.

– Не в этом дело! – рявкнула я.

– Мы, конечно, пойдём, – сказал Клай. – Во всяком случае, до рассвета я совершенно свободен, милая леди.

– Славно, – удовлетворённо кивнул Олгрен. – Что ж, леди и мэтр, пройдёмте к зеркалу.

Ну да, подумала я. Зеркало в холле госпиталя явно не просто так повесили. Продуманно.

И, как я и думала, это прошло жутковато.

На нашей стороне – электрическое освещение, трезвая реальность, в которой кто угодно почувствует себя уютно, а на той стороне зазеркалья – каюта, как мне показалось, давным-давно затонувшего фрегата. Тёмное резное дерево, поросшее мхом, вышитая золотом обивка стен поседела от времени, древние карты, большой глобус, навигационные приборы на столе, тяжёлом, как могильная плита… И свечи в подсвечнике из почерневшей бронзы горят синими огнями.

Уют, поэзия…

– Адмирал, – спросила я, – это вообще-то не под водой случайно?

Олгрен от удовольствия даже зажмурился, как сытый кот:

– Разве я посмел бы подвергать опасности вашу драгоценную жизнь, леди? Не беспокойтесь, проходите смело.

Адмирал с Клаем перешагнули раму – и руки мне подали.

Ну и ладно. И я вошла. А Тяпка перемахнула за мной, красивым таким прыжком – и тут же начала всё обнюхивать.

В вампирском-то мире вне реальности, рядом с ней, в Сумерках самых – собакам всё нипочём, у них воображения нет. А у меня есть. Я тут же вспомнила, как Далех рассказывал древнюю сказку Чёрного Юга: «Ты, путник, вступаешь в тень Города и в Город Теней». Каюту наполнял сырой холод с запахом морской соли и мокрого песка. Даже не склеп, а вот натурально утонувший давным-давно парусник.

И эта мысль просто холодной струйкой стекала между лопаток, даже Дар не грел.

Пришлось слегка себя пнуть – немного накрутить раздражение, чтобы Дар поднять, как щит:

– Охо, адмирал Олгрен, это, значит, у тебя гроб? Ты пошёл на дно со своим кораблём, да?

Клай, кажется, с лёгкой укоризной на меня посмотрел, но Олгрену всё было нипочём. Он вообще не счёл этот выпад бестактностью.

– «Брат бури», – сказал он нежно. Настолько нежно и мечтательно, что я и не слышала, чтоб старый пиратюга так мурлыкал. – Двухпалубный, шестидесятипушечный, флагман государя Риэля Чайки, мой фрегат, мой родич и сердце моё. Здесь, на Драконьих Клыках, разбился вдребезги во время страшного шторма, очень давно уже, тёмная леди. На этой песчаной косе умирал Олгрен, барон Грозномысский, из дома Морского Дракона – и принял тёмное посвящение от Хловина, тогдашнего Князя Сумерек, под чьей рукой было всё побережье.

– Сколько же вам лет, адмирал? – тихонько спросил Клай.

– Тридцать восемь, – ухмыльнулся Олгрен. – И всегда будет так. Мёртвые не старятся, мэтр Клай, мы с вами хорошо это знаем… а что до посмертия… хм, годы – просто рябь бытия, волны времени. Считать ли их?

В общем, он был здорово старше, чем я думала. Он был страшно стар. И при этом ему ещё не лень было что-то из себя строить, играть с живыми во всякую ерунду.

Силён.

– Так ты хотел показать свой кораблик? – спросила я якобы наивно – и глазками хлоп-хлоп.

– Я хотел, чтобы тёмная леди побеседовала с пленными, – сказал Олгрен. – А мэтр Клай ей помог бы – если вдруг ей понадобится помощь.

– С пленными? – прямо дико прозвучало. – С пленными… ты хочешь сказать, с пленными вампирами?

– Да, – Олгрен распахнул дверь каюты. – Прошу за мной, я вас провожу.

Не моргнув. «С пленными», а! Я привычно подумала, что Сумерки кончаются с рассветом, и, уж во всяком случае, обитатели Сумерек не воюют… и вспомнила Дольфа.

– Дворяне Прибережья, – сорвалось у меня с языка.