Извилистый путь - Алекс Ключевской

диван и принялся обуваться в свои неизменные и уже порядком поношенные кроссовки. — Для того чтобы прилично побриться, нужна, как ни крути, горячая вода — это в идеале. На худой конец тёплая, у нас же из крана бежит горный источник, если судить по температуре.

— Какой ты нежный, — скривился Ромка, ставя кружку на стол.

— Да, конечно, я просто жутко изнеженный, — я не стал начинать бесперспективный спор, а просто сел за стол и взялся за лежавшие стопкой осточертевшие папки, с удивлением обнаружив ещё одну кружку с кофе, стоявшую рядом. С сахаром и сливками. Всё, как я терпеть не могу. Но это на самом деле такие мелочи. Мог бы вообще не заморачиваться.

— Продолжаешь хорошо себя вести, — протянул я, делая глоток и отмечая приятный и мягкий вкус напитка.

— Разумеется. Кстати, есть такая удивительная и полезная штука — бытовая магия. Ни за что не поверю, что ты перестал ею владеть, потому что вчера ты прекрасно мне продемонстрировал свои великолепные навыки в её применении. Ты что, не додумался эту воду подогреть? Если сотворить воду, особенно проточную, невозможно, то подогреть её не составит труда у тех лиц, которые могут применять свой мозг в естественной среде обитания. Вода здесь, как я понял, тёплой бывает редко, и Ванда, и я делали именно так, — рассмеялся Рома, отчего мне хотелось прибить его на месте.

— Ты что-то узнал? — сквозь зубы процедил я, стараясь не обращать внимания на этого интеллектуала.

— Представь себе, и если бы ты не изображал сейчас обездоленного, то сразу спросил бы у меня о нашем деле. Но ты так зациклен на себе, что совершенно не ценишь обычный людской труд. Ты тиран и деспот. Одно только доброе слово может стимулировать человека, чтобы он начал работать с новой силой, в ожидании простого «спасибо», — с усмешкой в голосе проговорил Гаранин.

— Рома, я сейчас спрашиваю тебя о нашем деле, — поджав губы, ханжески напомнил я, зачем мы сюда вообще притащились.

— Не кипятись, я просто не спал и внезапно понял, что раньше я лучше переносил бессонную ночь, а то и две. Сейчас мне это даётся тяжело, и началось это после заключения во Фландрии, — Ромка поморщился.

— И зачем было себя так мучить? — я отставил недопитую чашку в сторону, всё-таки не люблю такой кофе.

— Я не могу спать в незнакомых местах, даже в присутствии людей, которым доверяю. Привычка, — пожал он плечами, после чего словно встрепенулся, выныривая из неприятных воспоминаний, и подвинул отложенную стопку дел ближе ко мне. — В общем, так. Эту макулатуру можешь больше не просматривать, потому что всё, что было нужно, чтобы начать распутывать этот клубок, у нас уже есть. Ну и я на всякий случай отложил эти дела, вдруг вам с Вандой они будут необходимы для составления отчётов.

— Да, они нам точно будут нужны. Что нашёл? — я отодвинул папки, стараясь не думать о том, какую титаническую работу проделал Ромка за ночь. А ведь мог послать всё в пешее сексуальное путешествие и завалиться на кровать, прижимая к себе любимую девушку. И спать при этом было не обязательно.

— В одно время с появившимися здесь лесорубами и начавшимися убийствами казначеев в посёлке Два Дубка стали происходить странные вещи, и под словом «странные» я подразумеваю нечто, не поддающееся объяснению, типа исчезнувшей за одну ночь полосы с пшеницей. То есть сегодня колосилась пшеница, а утром хозяин чешет голову над абсолютно непаханой целиной, заросшей незабудками. И таких случаев стало много. Оказывается, в жалобах, доносах и прочих образчиках эпистолярного жанра, вполне можно найти целостную картину царившей эпохи. Это так увлекательно, — Рома отвлёкся от своего рассказа и глубоко задумался. Когда молчание стало уже напрягать, я его поторопил.

— Что ты выяснил?

— Ты знал, что некая девица в самом расцвете сил пятьдесят лет назад чуть моего деда в бане не сожгла, когда он начал к ней весьма откровенно приставать? Я даже имя её запомнил — Вера Порихтер. Жаль, что задуманное она так и не довела до конца, но теперь мне стало ясно, что с местными действительно лучше не шутить. Мой дед был не самым слабым магом, и выбраться из бани ему помог только местный староста, — хмыкнул Ромка. — Он такую жалобу написал, аж сердце кровью обливалось, когда я представлял себе, через какие муки ему пришлось пройти.

— Рома, а это относится к нашему делу? — стараясь не рассмеяться, спросил я. — Где, кстати, Ванда? — я запоздало сообразил, что её нет в номере.

— Нет, к нашему делу это не относится, но я не мог не поделиться. А Ванду ещё полчаса назад какая-то милая старушка чуть ли не силой вытащила из номера, заявив, что та обязана ей помочь. Я вникать не стал, как не стал отбивать у старушки свою девушку. Сам же говорил, чтобы я не лез к ним. Да и у бабульки имя Вера было, что навело на странные ассоциации после прочитанного. И хорошо, что с нами её не будет, — задумчиво протянул он. — Вернёмся к нашему делу. В один прекрасный миг один из старост, наконец, догадался попросить мага помочь им в расследовании этих странных дел. Маг оказался далеко не глупым и довольно сильным, и в конце концов ему удалось выяснить определённую закономерность происходящих событий, этакую цикличность, что, в свою очередь, привело его к точечному проколу между нашим миром и миром не совсем нашим. Как оказалось, есть всего два места в нашем мире, где миры практически соприкасаются.

— Я знаю всё о тонких местах и где они расположены, — перебил я Ромку. Он очень