Нашествие - В. Бирюк

- Гамзила вышки пожёг, чтобы со мной не разговаривать. А ты свою… радиву иналу отдал. Тоже, чтобы слов моих не слыхать.

- Разница, государь, в том, что по вышкам тебе доносы от людей моих шли бы. Ему страшно было, что ты правду узнаешь, другими людьми увиденную.

Широкое невысокое крыльцо Свято-Успенского. Нет обширной крыши, как часто бывает над церковными и теремными крыльцами. На эти 6 ступенек из изукрашенных резьбой, блестящих как золото, высоченных распахнутых церковных врат вываливается праздничная толпа высшей знати и их семей.

Яркое, красочное, праздничное зрелище. На третьей ступеньке снизу - сами князья, тысяцкие Черниговский, Стародубский, Путивльский, ещё бояре, пресвитер храма, новый епископ Черниговский. Антоний, увы, уже умер.

Чуть ниже ражий муж - бирюч. Со свитком в руке. Разворачивает и начинает кричать в толпу, заполонившую площадь перед собором. Похоже было в день смерти Долгорукого: он умер в Киеве, но ещё до получения сообщения в Чернигове объявили поход против него.

Парни сидят на верхотуре, на площадке колокольни Успенского собора Елецкого монастыря. Про стремление к единообразию в ориентации русских храмов - я уже. Алтарём на восток или на юго-восток. А папертью, соответственно, на запад или северо-запад. Спасский от Успенского западнее: крыльцо простреливается, хотя и чуть наискосок.

Парни произносимого текста не слышат - далеко. Да и им вообще пофиг. Они прежде видели мельком Ярика. Вот он, в красном корзне стоит. Рядом похожий чувак в таком же. Наверное, Гамзила. Возвышение взял? Ветра нет? Работаем.

Делая лишь минимальные перерывы для переключения магазинов и ресиверов, первый номер разгружает весь боекомплект в нарядную праздничную толпу на крыльце собора.

Факеншит! Пневматика. Её не видно и не слышно. Я уже описывал, как это выглядит: из людей вдруг начинают вылетать кровавые ошмётки, их бросает в сторону, они сперва молчат, падают, потом вопят, кричат. Вдруг появляется море крови. Часто непонятно откуда: пулевое ранение значительно меньше заметно, чем рана от сабли, например.

Растерянность, паника, ужас…

Пулемётчики своё отработали. Выдохнули: не впервой. Вот в Сероцке - это да. Там почти вплотную. А тут-то издалека. Замотали пулемёт в мешковину, детальки - в котомку. Поклонились Простивою и звонарю. Прощения попросили. За убийство по необходимости. И отправились вон из города. Им бы зайти на подворье Простивоя, да испугались с его вдовой встречаться. По паре сухарей в карманах есть - пошли отсюда.

Это их спасло. Слух про возвращение Простивоя из-под Переяславля уже пошёл, княжьи ярыжки искали его и в усадьбе тоже. А ребята вышли из города и встали на постой в заречной слободе. Их бы нашли, но через день к городу подошёл мой отряд.

Шлю переговорщика в Чернигов:

- Ребяты, у вас мятеж? Или просто буза?

- У нас горе! Сатанинская сила наших князей и многих вятших побила!

- Ну, тогда открывайте ворота. А то ежели «Зверь Лютый» от себя горя-злосчастья добавит… Давно стоит славный город Чернигов. Давно. Может и перестать.

Едва мои отряды вошли в город, как всем сразу стало понятно: убийство княжеских семейств - Ванькина работа. И не важно, что меня в тот день в Чернигове не было - «Колдун Полуночный», мог волком обернуться и накоротке сбегать. Вон, Всеслав Чародей за ночь и куда больше концы делал.

Пульки дали характерные ранения, выщербили крыльцо и портал собора, застряли в створках ворот. Мои бойцы подобное видели на поле Переяславльского боя, где половецкие толпы попали под обстрел моих пулемётов.

Кто истребление сотворил - понятно. Ванька-лысый. Снова, как два года назад в Луцке, зашептались о поднятых с того света, замороженных до железа, осах.

Но оценка: сиё зло от диавола - рассыпалась.

- Ванька - слуга Князя Тьмы!

- Чё ты несёшь? Мы ж этими пчёлами железными кучу поганых побили. Это ж божье дело! Это ж Богородица помогала! Ангелы с блестящим оружием над полками русскими по воздуху ездили и язычникам головы рубили. Как при Мономахе бывало. А на земле вот эти пчёлки ворогов в куски рвали. Иль ты думаешь, что враг рода человеческого за Святую Русь воюет?

- Дык… а как же… Это ж наши православные черниговские князья!

- А так ли оно? Может, они только снаружи - князья добрые, а внутри - уже сатане продались?

История получила широкую огласку. Естественно, в нашей интерпретации, распространяемой приходскими попами и местными властями по разосланному нами тексту. И это не имеет значения: в народном сознании есть невинно убиенные святые Борис и Глеб, но нет казни князей. По любым основаниям: свидетельства, улики... это всё не важно. Допустима только смерть в бою. Иное - тяжкий грех, повтор Каина. Но именно боя я стремился избежать.

Гамзила - умный, Гамзила - экономный. Платил скудновато и только за дело. Просто так, «дружбы для», как раздавал серебряную посуду своим гридням Владимир Креститель… не. Времена переменились. «Дружина» - уже не собрание друзей, а коллектив наёмников.

После уничтожения княжеского семейства и верхушечных, плотно связанных с Гамзилой и Яриком персонажей, осталось мало «идейных» противников. Воевать с Государем черниговцы не хотели, а уж попробовать лютость и зверскость Ваньки-лысого - тем более. Самые ушлые за день между смертью Гамзилы и моим появлением у города сообразили сдриснуть. Не столь сообразительных, в измене замаравшихся, местные повязали и мне преподнесли. Можно сказать: на блюдечке с голубой каёмочкой.

Когда население враждебно - плохо. Опасно, сложно. Но когда аборигены, произливаясь потоком верноподданства и от вида законных властей умиления, начинают сыпать доносы друг на друга пачками - тоже… трудоёмко.

Моих вытащили из поруба, послушали рассказы как им было страшно, и отправили по местам несения службы. Ближние вышки уничтожены, но за двадцать вёрст до уцелевших можно и гонца сгонять.

Сразу пошли новости. Искандер в Киеве. Его пытались не пустить, но, как и я и говорил, часть киевских вятших, узнав о разгроме Кончака, сообразила: следующие на очереди в клыки «Зверя Лютого» - они. Нет уж, лучше хоть и под Боголюбским, да в своём дому, чем у Ваньки-лысого «арыки по тундре» копать.

Эти «верные» побили местных «патриотов» и открыли «Золотые ворота». «Патриоты» скучковались и побили «верных». Но Искандер уже успел ввести воинов в башню. В городе идут уличные бои, мятежники засели в нескольких церквях, Искандер их выкуривает. Натурально «выкуривает» - дымом от сырой соломы.

Известие о гибели Черниговских князей и моём захвате Чернигова добавило процессу динамики: начались массовые сдачи.

В