Злая. Сказка о ведьме Запада - Грегори Магуайр

– Я лишь смиренная служанка при высших силах, – продолжила она. – И мой особый талант заключается в том, чтобы развивать талант в других. В некоем скромном роде я была призвана самой судьбой посвятить себя образованию, и так я вношу свой малый вклад в историю.

А теперь – к делу. Я хочу, чтобы вы задумались о своём будущем. Позвольте мне поименовать вас, в некотором роде даже окрестить вас триадой Наместниц. В долгосрочной перспективе я хотела бы назначить вас на закулисные государственные должности в разных частях страны. Напоминаю вам, что такими полномочиями меня наделили те, чьи подмётки сапог я недостойна целовать. – Но её лицо при этом выражало такое самодовольство, словно на деле она считала себя более чем достойной внимания этих таинственных сил. – Выразимся так: вы станете тайными союзницами высшего эшелона власти. Анонимными посланницами мира, помогающими усмирять неуправляемые волнения среди нашего менее цивилизованного населения. Разумеется, ещё ничего не решено, и у вас есть право голоса в этом вопросе. Однако высказать своё мнение вы можете лишь мне, а не друг другу или кому-либо постороннему – так велит заклятие. Но я хочу, чтобы вы обдумали эту мысль. Мне однозначно потребуется в конечном счёте устроить пост Наместницы в Гилликине. Мисс Глинда, с вашим промежуточным общественным положением и весьма прозрачными амбициями вы с одинаковой лёгкостью сумеете блистать на балах у маркграфов – и в то же время быть как дома в крестьянских свинарниках. О, не ёрзайте так. Вы голубой крови лишь по одной, и то не слишком высокородной линии. Наместница Гилликина, мисс Глинда… Звучит заманчиво?

Глинда могла только слушать.

– Мисс Эльфаба, – продолжила мадам Моррибль, – несмотря на ваш юношеский снобизм по поводу наследственного положения, вы тем не менее Третья Наследница Тропп, а ваш прадед, Владыка Тропп, уже впал в маразм. Однажды вы унаследуете то, что останется от Кольвен-Граундс, этих помпезных руин в Нест-Хардингс. Вы могли бы стать Наместницей Манникина. Несмотря на печальное состояние вашей кожи – на самом деле, возможно, именно благодаря ему – вы обрели свой боевой настрой и непримиримость к авторитетам, что местами даже привлекательно, когда не вызывает отвращения. Это пригодится. Поверьте мне.

А вы, мисс Нессароза, выросли в Краю Квадлингов, а значит, захотите туда вернуться вместе с няней. Социальная ситуация там просто ужасна, особенно после истребления почти всего лягушачьего народа, но, возможно, в некоторой степени эти места восстановятся. А рубиновые копи при этом нуждаются в постоянном надзоре. Кто-то должен следить за порядком на юге. Когда вы оправитесь от своего религиозного помешательства, это место подойдёт вам идеально. Ведь вы и не рассчитываете на светскую жизнь, не так ли? Без рук-то. В конце концов, как можно танцевать без рук?

Что касается Винкуса, то вряд ли нам потребуется Наместница в тех краях – по крайней мере, в вашем поколении. Согласно генеральному плану, в этом богом забытом месте и вовсе не должно остаться сколько-нибудь значительного населения.

Здесь Глава сделала паузу и обвела девушек взглядом.

– Ах, девочки! Я знаю: вы очень молоды. Понимаю, что вам это неприятно. Но ни в коем случае не стоит воспринимать такой важный пост как тюремное заключение – это возможность. Спросите себя: насколько я смогу вырасти, занимая пусть и негласную, но видную и влиятельную должность? Как расцветут мои таланты? Как, мои дорогие, я смогу помочь своей стране?

Эльфаба, резко согнув ногу, зацепила край столика, и чашка с блюдцем упали на пол и разбились вдребезги.

– Вы так предсказуемы, – со вздохом заметила мадам Моррибль. – Именно это и облегчает мне работу. А теперь, девочки, вы связаны обетом молчания, так что ступайте и обдумайте мои слова. Даже не пытайтесь обсуждать их между собой – только зря промучаетесь головной болью и спазмами. Всё равно у вас ничего не выйдет. В течение следующего семестра я буду вызывать вас по одной, и вы сможете дать мне ответ. И если вдруг вы решите не помогать своей стране в час нужды… – Она заломила руки в притворном отчаянии. – Что ж, рыбы в море немало. Найдутся и другие желающие.

После полудня стало пасмурно. На севере, за шпилями и колокольнями из голубого камня, громоздились густо-лиловые тучи. Температура с утра упала градусов на двадцать, и девушки по пути в трактир плотно кутались в накидки. Няня, ёжась на сыром ветру, вопросила:

– И что такое не предназначенное для моих ушей наговорила вам эта старая негодяйка?

Однако им не удавалось вымолвить ни слова. Глинда не могла даже взглянуть на подруг.

– Мы поднимем по бокалу шампанского за матушку Клатч, – наконец заявила Эльфаба, – когда доберёмся до «Персика и почек».

– Меня бы устроила и ложечка настоящих сливок, – проворчала няня. – Вот скупая свинья, ни капли уважения к покойной.

К своему ужасу Глинда обнаружила, что сковавшие их язык чары были глубже, сильнее, чем она осознавала вначале. Девушки не просто не могли говорить о том, что произошло. Уже сейчас слова ускользали от неё, мысли путались, воспоминания о разговоре рассыпались в прах. Прозвучало некое предложение. Это ведь было предложение, да? Что-то сомнительное, неприятное, что-то насчёт вроде бы государственной службы?.. Блистать на каких-то… каких-то там балах – даже звучит нелепо. Смех, бокал шампанского, статный мужчина развязывает пояс, его накрахмаленные манжеты касаются её шеи, он прикусывает рубиновую каплю серёжки в её ухе… Болтай тихо, но держи про запас большую палку. Или это было не предложение, а предсказание? Скромное дружеское напутствие на будущее? И она ведь была одна, другие не слушали. Мадам Моррибль говорила лично с ней, с большим теплом утверждала, что у Глинды есть… потенциал. Шанс возвыситься. Ступай тихо, но возьми в мужья большую шишку. Мужчина вешает выходной галстук на спинку кровати и ведёт бриллиантовой запонкой по её коже, носом касается изгиба точёной шеи… Нет, это был сон, мадам Моррибль не могла такого сказать! Она, Глинда, должно быть, не в себе от горя. Бедная матушка Клатч! Нет, славная, заботливая Глава колледжа всего лишь пожелала выразить соболезнования своим студенткам, высказать несколько добрых слов не публично… Но – язык того мужчины касается её между ног, и ложечка шафрановых сливок…

Нессароза пролепетала:

– Держите её, я не могу, я… – И сама обмякла на груди няни.

В тот же момент Глинду перестали держать ноги. Эльфаба вытянула руки и подхватила Глинду, не дав ей упасть. Та не потеряла сознание, но внезапная и неловкая близость острых черт подруги после предшествующей неестественной вспышки страсти вызвала у неё одновременно приступ отвращения и желание довольно замурлыкать.

– Держись, держись, здесь не место, – с