Хозяин антимагии #6 - Миф Базаров

— Однако на этом моя миссия не заканчивается. Более того, для меня и моей команды она только начинается. Сегодня ночью команда «Гордости графа» уходит дальше, в восьмое кольцо.

В наступившей тишине было слышно, как потрескивает магма.

— Моя цель — найти и уничтожить гнездо муравьидов. Мозговой центр, который управляет этим нашествием. Пока он существует, угроза будет возрождаться снова и снова.

Повернулся к Черепанову, который сидел на ящике из-под снарядов, что-то помечая в своём вечном блокноте.

— Ефим Алексеевич, возможен ли ремонт «Ливня» здесь, на месте?

Инженер поднял голову.

— Так точно, Кирилл Павлович. Конструкция цела, основные повреждения в баллонах и обшивке. Я уже снял всё необходимое с повреждённой «Грозы». Думаю, к завтрашнему вечеру дирижабль будет на ходу.

— Замечательно. Значит, так. «Морось» остаётся здесь для прикрытия и поддержки. После ремонта «Ливня» вы на двух кораблях сможете вернуться в колонии. Мы же уходим на «Гордости» рано утром.

Я сделал паузу, давая им осознать.

— Мне и моей команде нужно отдохнуть. Впереди — неизвестность. Наслаждайтесь покоем, господа, вы его заслужили.

Я повернулся, чтобы уйти, но меня остановил ропот, который быстро перерос в настоящий гул негодования.

— Как это? — вскочил на ноги один из пожилых магов огня, его седая борода тряслась от возмущения. — Вы нас бросаете? Мы вернёмся домой, а вы пойдёте без нас за ещё большей славой?

— Нет, граф Пестов, так не пойдёт! — подхватил другой, маг воздуха из столичного рода Голицыных. — Мы пришли сюда за славой, но увидели нечто большее! Мы видели, как вы ведёте операцию! С вами мы сделали невозможное! Не могу припомнить, чтобы хоть кому-то удавалось собрать под своим руководством столь сильных магов.

— Точно, точно, — твердили ему.

— Ну если только самому Петру Великому с его верным, а потом опальным генералом Земляным Олегом, — продолжал Голицын.

— Позвольте, молодой человек! А ведь род Пестовых появился как раз после изгнания Земляного Олега?

Я молчал. Стало ясно, что многие уже навели справки обо мне и об истории появления рода Пестовых, а кто-то даже связал это появление с изгнанием одного из сильнейших магов империи.

— Мы хотим идти дальше, с вами! — вдруг раздался одинокий голос, и сказавший это маг встал с каменной скамьи.

За ним поднялся второй, третий, четвёртый. Вскоре на ногах стояла добрая половина собравшихся. А затем и все.

— Господа, это всё замечательно, но у меня на ходу только два дирижабля, даже в лучшем случае не смогу взять с собой всех.

Молодой маг-воздушник, который прикрывал меня, когда я оказывал помощь Соне, встал и шагнул вперёд. Настрой у него был решительный.

— Тогда пусть жребий решит нашу судьбу, господа! — провозгласил он. — Честь не в том, чтобы пролезть первым, а в том, чтобы принять решение судьбы достойно!

Идея была подхвачена мгновенно.

Я видел, как аристократы, обычно грызущиеся за малейшую привилегию, с какой-то странной, почти ритуальной торжественностью начали подготовку к жеребьёвке. Кто-то принёс сухой травы и нарезал на соломинки разной длины. Их связали в пучок и вынесли в круг. Не было ни очереди по знатности, ни споров. Граф, князь, простой барон — все тянули по одной.

Кому-то доставалась короткая: маг молча отходил в сторону, сжимая её в кулаке.

Кому-то длинная: облегчённо выдыхал, а в глазах загорался огонь.

Процесс прошёл на удивление спокойно и по-деловому. Когда соломинки закончились, девяносто семь человек с длинными соломинками вышли вперёд. Среди них был и молодой воздушник, и седовласый патриарх, и окрепшая после магического лечения Соня, и капитан Пилютов, оставшийся без дирижабля, но не желающий оставаться за бортом предстоящего опасного приключения.

Я обвёл их взглядом.

— Девяносто семь… — произнёс я. — Места на «Гордости и 'Мороси» хватит. Остальных на борт возьмёт «Ливень», как только Черепанов его отремонтирует. Но, повторюсь, это добровольная миссия, из которой можно не вернуться.

В ответ вышедшие вперёд маги молча вытянулись в струнку. Их взгляды говорили красноречивее любых слов.

Остальные, те, кому не повезло, не роптали. Они просто кивнули. Один из них, князь Дубов, хрипло сказал:

— Мы обеспечим прикрытие лагеря. Спите спокойно, ваше сиятельство.

И его слова были бальзамом для уставшего за последние дни тела.

А завтра утром предстоял последний решительный бросок. Бросок в неизвестность…

Глава 22

Вихрь перехода стих, оставив после себя оглушительную тишину. Давление в ушах, знакомое по предыдущим прыжкам, в воздушном секторе на этот раз не пришло.

Я стоял на капитанском мостике «Гордости графа» и видел, что корабли вышли в ничто.

Восьмое кольцо миров не было похоже ни на что из виденного мною ранее. Ни тебе парящих островов, ни лазурного океана над головой, ни гигантских облаков. Лишь бескрайняя тёмно-фиолетовая пустота, пронзённая бесчисленными холодными звёздами. Они были везде. Иллюзия верха и низа исчезла, и наш дирижабль словно завис в центре исполинской чёрной космической пещеры.

— Доклады о состоянии атмосферы! — услышал я голос Цеппелина.

— Ветра нет! — доложила Милослава, стоявшая у измерительных приборов. — Давление шестьсот миллиметров ртутного столба.

— Соответствует высоте двух километров, — задумчиво произнёс Фердинанд, всматриваясь в звёздное небо под нами. — А что слышно на палубе?

Кучумов тут же вышел из рубки и через полминуты вернулся.

— Только гул наших моторов. Больше ничего.

Это было жутко.

Жужжание пропеллеров «Гордости» и «Мороси», обычно тонувшее в шуме ветра, теперь было единственным звуком, нарушающим безмолвие вечности звёзд. Оно не разносилось в пространстве, а словно вязло в вате, отчего казалось, что мы не летим, а беспомощно барахтаемся на месте.

— В каком направлении держать курс? — спросил капитан.

— Ориентиры хоть какие-то есть? — уточнил я.

— Пока судить сложно, в этом мире, похоже, ещё ночь, возможно, когда взойдёт солнце, нам удастся что-то рассмотреть.

— Тогда ждём рассвета.

Я вышел на открытую палубу, крепко ухватившись за леер. Холод мгновенно пробрал до костей. Дышать стало тяжелее. Маги-воздушники на палубе уже создавали вокруг корабля локальное поле сжатого воздуха, но оно было ненадёжным, дрожащим, как мыльный пузырь в невесомости.

Даже виверны, наши верные союзники, казались дезориентированными. Понятное дело, что если бы они не обладали крупицами воздушной магии, то уже бы падали.

Ящеры сейчас не летели, как обычно, уверенным строем, а плавали рядом с дирижаблями. Они изредка взмахивали крыльями, будто в густой жидкости, и беспокойно вращали головами.

Ольга подошла и прикоснулась к моей руке.

— Кирилл, Сереброкрыл говорит… он не чувствует землю. Нигде. Его внутренний компас, тот, что всегда ведёт его стаю, молчит. Он в растерянности.

В этот момент Мотя вылез из-за отворота куртки и полез во внутренний карман