Гарри Поттер и На самом деле - Михаил Владимирович Уткин

же защиты теперь никто из магов с чужой кровью в принципе не может с младенцем справиться. И что теперь именно мне необходимо будет его вырастить. А чтоб думалось лучше, озвучил цифру содержания мальчишки в тридцать тысяч фунтов в год, с ежемесячным поступлением наличными.

Арабелла удивлëнно дëрнула бровью:

— Видимо, действительно очень нужно стало. Обычно у Альбуса и воды посреди озера не допросишься. И Вернон согласился? Впрочем, о чём это я… Кризис же тогда был, наверняка схватился обеими руками, лишь услышав сумму двух неплохих лондонских зарплат. Кстати, Гарри, неплохо держишься, получив столько информации.

Петунья хмыкнула:

— Ну, что его подбросили, он давно знал, как и то, что родителей убили преступники. А остальное он уже сам, похоже, вычислил, как на днях мне сообщил. Теперь твоя очередь, ведьма. Ведь не просто так ты поселилась напротив моего дома, затянула в подвал пень, обложила книзлами и зовёшь меня то и дело своей преемницей. Каким боком ты к этой истории?

Арабелла прошлась по беседке, потрогала пальцем завернувшийся внутрь цветок:

— Моё дело — присматривать и докладывать о любых проявлениях магии у Гарри. По возможности, осторожно пресекать угрозы и провокации в его сторону, ведущие к нарушению статута секретности. Ну и кто он такой я, конечно же, знала. Ну а преемницей зову во всеуслышание, потому как ты действительно главный кандидат, и повторы позволяют другим ведьмам свыкнуться с этой мыслью.

Книзлы же, в основном, за тобой следят и охраняют, потому как есть непримиримые ведьмаки, которым магические защиты не писаны, что не прочь были бы тебя убрать. Но ты важна и магам, потому что именно на тебя завязана та самая кровная защита Лилии. Так что как минимум до совершеннолетия Гарольда ты необходима ему живой и здоровой.

— Так не лучше ли было не толкать тётю на сомнительной ценности должность преемника главы ковена? — буркнул я.

Арабелла кивнула:

— Может быть и лучше. Но тут гирьку весомости твоей тëтки подкинул лорд Альбус. И в этом есть резон. Иначе после твоего совершеннолетия, Гарри, Петунья резко теряет свою ценность, как, впрочем, и вся семья Дурслей. Лорд, похоже, хочет всё-таки обеспечить ей достаточно весомый статус в своих местных владениях, чтоб Бакингемширские пограничники туманов не рискнули навредить, когда почуют слабину. Старик не чужд благодарности.

— Так, уважаемые, я, конечно, очень рад, что стал катализатором разговора начистоту да постижения нескольких недостающих в картине мира фактов. Но, к своему сожалению, понимаю, что создал проблему, которую надо решать.

Насколько понял, проблема заключается в пробуждении моей магии, что вышла на другой уровень и в мире маглов, вероятно, является источником серьёзной опасности. Ага, судя по тому, как вы переглядываетесь, так оно и есть. Вероятно, магия должна была пробудиться через год, как раз к поступлению в Хогвартс, школу волшебства, в которую я должен поступить, как сказала миссис Фигг?

Арабелла сделала отрицающий жест:

— Нет. Насколько я знаю, Гарольд, традиции пробуждения магии на алтаре — семейные, быстрые и жестокие. В Хогвартсе развитие магии идёт постепенно, в щадящем режиме. Инициация на алтаре проводится лишь в крайнем случае, когда есть угроза уничтожения рода. Это как швырнуть в реку, чтоб научить плавать. Или утонет, или поплывет. Причём делалось это на родовом алтаре, наполненном специфической магией рода. Универсальные природные подходят всем, но они одновременно ещё жестче.

Я кивнул:

— Так. В общем, проблема в том, что я стал очень магически токсичен, причём даже не знаю, откуда может хлестнуть, да?

— Не совсем… Откуда может хлестнуть-то ясно, так же, как и раньше, от сильных эмоций — пожелаешь что-то вроде «чтоб ты сдох». Но если раньше человек разве что прыщами покроется, то теперь может и превратиться в прах в зависимости от силы и расстояния. И ещё момент, сейчас ты полон магии после битвы на кладбище… Петунья, расскажу чуть позже. Но через некоторое время тебе её начнёт не хватать. Детям-то, учащимся в Хогвартсе, оно ничего, но ты по развитию ядра сейчас одним махом перескочил во взрослые маги. А при недостатке магии, при недостаточном контроле маг начинает тянуть из окрестностей прану, убивая всё до чего дотянется. Растения, животные, насекомые, рыбы, люди — всё живое.

— Что-то ты, Гарри приуныл. Не думай, что всё что я тебе сказала, это истина. Маги всё-таки знания ведьмам не преподносят, а верно ли мы додумались до того или иного, кто же знает. Может, вырастешь — расскажешь потом хе-хе.

Хм… На эмоциях. Это хорошо, что в основном я старик, почти ко всему относящийся ровно. Тем не менее, тело-то поттеровское-детское, так что надо присматривать за Гарриком, ну и третья составляющая шизофрении — это «лордовость», тоже с эмоциями сильными и причудливыми, сразу не поймешь, как сдерживать.

— Что я конкретно понял, так это т, что мне нужно посидеть где-то в укромном магическом месте да разобраться, что к чему. Эта беседка подойдёт?

Ведьмы переглянулись, и Петунья вздохнула:

— Это не магическое место. Просто затуманенный фрагмент обычного мира. Сюда входить грибными тропами долго и со стороны трудно. Выйти же очень легко, достаточно шагнуть с тропы в сторону. Это место скрывает и звуки, и запахи, и образы. Магию тоже рассеивает. Но только непродолжительное время. Маг в центре, исторгающий магию, будет повышать весь магический фон территории. И появившейся аномалией наверняка кто-нибудь заинтересуется. Подобное в магловских землях, как фонарь в темноте. А войти под «ведьмин полог» может даже самый слабый маг, ему хоть и придётся поплутать, но середину найдёт по-любому.

Арабелла кивнула и добавила:

— А ещё сюда доходит та же температура, что и снаружи, а также дождь и частично ветер. И если идёт снег, то и вовсе когда он покроет землю слоем, вся защита исчезнет.

Я потëр затылок, вздохнул и сказал:

— Ну я вреда всё равно никому не хочу причинить. Предъявлять же меня вашему светосветному лорду вы явно не спешите как минимум до Хогвартса, так ведь? Поэтому, дамы, видимо, у вас есть какое-то решение этой проблемы?

Тут синий диван у дальней стенки с кряхтением распрямился и прогудел довольным человеческим голосом:

— Парень вполне, вполне…

Обшивка треснула, явив бледное лицо с длинной рыжей бородой, в которой сверкала зубастая улыбка с двумя крупными «бобровыми» передними зубами. А затем развернувшаяся обшивка оказалась мантией, а валик — остроконечной коричневой шляпой. Петунья, очевидно, была не в курсе приглашённых лиц, суматошной птицей метнулась ко мне, загораживая от нового персонажа. Что тут же успокаивающе поднял руки вверх, показывая, что не собирается угрожать.

Глава ковена