Гарри Поттер и На самом деле - Михаил Владимирович Уткин

Я почувствовал, как мурашки пробежали по телу, жёстко у них тут однако. Стараясь не дрожать голосом, проговорил:

— И что это меняет?

— Директору Хогвартса важно, чтобы ты не знал о магии до самого поступления. Видимо, подготовка какого-то варианта импринтинга для ребёнка. Причём настолько важного, что заставил одиннадцать лет существовать в среде без магии и без сведений.

— Намеренное ослабление в безмажной среде? — поинтересовался Флоримон, выгнув бровь. — Такое практиковали с отпрысками врагов семейств или конкурентами на титул.

— Строить догадки можно сколько угодно, но без фактов, которыми нас никто не снабдит, они не имеют смысла, — махнула рукой Петунья.

Миссис Фигг же продолжила:

— В общем, раз это для Дамблдора настолько важно, то, узнав, он попросту наложит на тебя, Гарри, обливиэйт. Это заклинание стирания памяти. И мастера могут чётко удалять целые блоки за определенное время. Хоть за неделю, хоть за месяц. Ради высшего блага. Ну и нам всем заодно тоже. А потом Северус, матерясь, поставит заплатки, чтоб не травмировать личность «фрагментами прерывания», вписав в них какую-нибудь банальщину.

— А вы многое об этом знаете, Арабелла.

— Конечно, многое, ведь среди пограничников туманов немало обливиэйтеров. Не магам же работать с маглами. Это для инициированного мага отрезать кусок памяти — практически безболезненное дело. А вот маглы значительно менее прочные существа. Дело ведьм — это распыление зелий и гипноз, но и то с магловскими рыхлыми неструктурированными мозгами работать сложно. Это примерно как вышивать крестиком на студне.

— А маги…

— Работают с ведьмами, колдунами, всевозможными фейри и собственно с магами…

Тут вмешался Флоримон:

— Уважаемые, заметьте, это вам больше нужно, чем мне. Я-то вообще случайно сегодня здесь появился. Поэтому настоятельно рекомендую решать побыстрее. Для начала предлагаю наследнику Поттеру посетить в течение недели домен Уэлсли. Гостевой договор входит в обязательный стандарт знаний волшебника, поэтому я его помню наизусть дословно. Формулировки отточены предками во времена, значительно более беспокойные, поэтому идеальны. И парню ничего не грозит, даже если бы он был врагом. В общем, посмотрит на один из углов мира магии, прочувствует всё на себе. И заодно весь наш узкий круг из четырёх знающих получит недельный тайм-аут, чтобы собраться с мыслями да избежать поспешных решений.

Ну, что сказать, колдуну вполне получилось повернуть двух ведьм в русло более конструктивного обсуждения. Из безразмерно, похоже, сумочки миссис Фигг появился рулон светло-коричневого пергамента, который развернулся на журнальном столике в лист, стоило его коснуться длинным чёрным пером. Текст владелица пера доверила писать мужчине, невразумительно буркнув что-то о магии.

Непричинение вреда, запрет в течение этой недели на расширение списка знающих, форс-мажоры и пути решения в случае внезапного появления магов-контролров. Связь договорились держать через камин Арабеллы. Через него, в принципе, можно было только разговаривать, транспортной функции для людей он лишён. Что вполне устраивало Флоримона, который, похоже, магов совсем не жаловал. Ну и ещё несколько нюансов, вроде «совы в закрытый домен не прилетят», «для отправки небольших грузов, можно использовать книзла». И по ходу пришлось вздохнуть о заметках и записях, оставленных под лестницей, поскольку мне практически гарантировали уничтожение тетрадок из обычного мира в магическом домене. Остальное же обещал обеспечить гостю хозяин.

Четыре подписи завершились несколькими мгновениями сияния букв красновато-золотистым светом, после чего запястье на миг обожгло тонким, как волос, браслетом, появившимся на мгновение.

Поскольку взрослые и глазом не моргнули, решил промолчать и я. Мало кто любит необдуманные расспросы, так что всё позже.

Флоримон достал из чехла на поясе короткий молоток а-ля крошечный «молот Тора», встряхнул его изящным жестом, и из бойка появилась еще одна рукоятка. Колдун пояснил, что это порт-ключ ко входу в Уэлсли-домен, и для перемещения нужно за него взяться. Я попрощался с тётей, что, несмотря на подписание договора, всё так и продолжала нервно поджимать губы; кивнул Арабелле, которая как раз была спокойна, как танк, и уже мысленно далеко, и взялся за рукоятку. Вспышка, рывок… впрочем, вполне терпимый, заставивший лишь напрячь пресс, ноги и спину, как будто спрыгнул с трëхметровой высоты на батут. Гм, никаких «рывков за пупок», «прохождения через кольцо» и прочих падений с высоты. Хотя, с другой стороны, использовался какой-то древний артефакт, а не старый ботинок, верёвка и прочий мусор, фигурирующий в классической Поттериане.

— Осмотрись, Гарри. Но крепко запоминать не рекомендую, в это место невозможно аппарировать по памяти. Предки настроили его так, что этот «шиповник» постоянно перемещается по Коэд-Гвенту.

Глава 26. Домен Уэлсли

(Чувствительным к мату людям предупреждение. Его немного есть в этой главе, под соответствующие эмоции. В данном случае не обойтись заменами)

Под ногами круглая площадка из туго сплетëнных зелёных лиан метров двадцать в диаметре. Вокруг — внушительный купол, через который кое-как пробивается дневной свет. Он, похоже, из таких же лиан, но разобрать это сложно, полутьма, не в фокусе, да ещё как-то всё подрагивает и колышется. Видимо, что-то для скрытности намагичили. А вот что в фокусе, так это насаженные на колья разнообразные черепа с багровыми глазницам. От них разливается свет, выделяющий кривую полусферу в центре. Эдакий бугор, усыпанный цветами шиповника тревожно оранжевого цвета, наполняющими окрестности розовым ароматом. В центре бугра угадывается круглая дверь, границы которой можно определить по отсутствию цветов.

Я вопросительно глянул на сопровождающего и сказал:

— Ну, я осмотрелся. Впечатляет. Жилище хоббита-некроманта, не иначе. Нужно ахать, возмущаться или восторгаться?

Хозяин явно ждал иную реакцию — поморщился. Гм, как-то я расслабился и обнаглел. По-взрослому «слишком» всë-таки вести себя нельзя. Но как скорректировать поведение, с ходу не понял, он сделал приглашающий жест, мол «пойдем», поэтому просто топаем, куда зовут. Тем более рукоятка по центру прекрасно видна, хоть и заплетена веточками шиповника, каким-то магическим образом превращëнного в лиану. Причём видно, как вглубь уходит их толстый слой. Объëмный даже… Я машинально присмотрелся сквозь очки: дверь вдруг дрогнула и обрела вид толстенного стекла, пронизанного вмонтированными в его толщу колючками. Причём чем глубже, тем гуще, так что дальняя часть того стекла просто терялась в глубине. Только рукоятка висела в магическом зрении вообще без опоры, настойчиво предлагая схватиться.

— Это ещё что за… — пробормотал я сквозь зубы, волевым усилием останавливая хватательное движение. Тут, словно в ответ на моё нежелание поддаваться порывам, в глубине пошло какое-то быстрое движение, шевелящее игольчатые кусты. Миг, рукоятка с хрустом лопнула, распавшись на две половинки, после из неё, как чëртика на пружине, вынесло какую-то мохнатую тварь, заверещавшую, как кошка, распятая