Обратный отсчет: Равнина - Токацин

не с облегчённым вздохом. Сармат растерянно смотрел на аборигенов. Он успел краем глаза разглядеть зеленоватое свечение вокруг некоторых отражений, — оно было редким и не очень ярким, видимо, «мастера жизни» на пир не пришли.

— Я принёс кристалл для себя, — осторожно сказал он, надеясь, что Айзек, как знаток традиций, сгладит неловкие обороты и успокоит настороженных аборигенов. — Хотел проверить его свойства. Он отражает удары огня и воды. Кто-нибудь может направить на него жи… стихию жизни? Было бы интересно посмотреть.

Бронны переглянулись. Пару секунд было тихо, потом кто-то протяжно пискнул.

— Равный Куэннам не предупредил, что будет играть тут в игры Куэннов, — перевёл Айзек, резким жестом попросив Гедимина молчать и слушать. — Броннам надо об этом поговорить. Несколько дней. Пока они не узнают, опасно это для города или нет. Сейчас они не знают. Они надеются, что никого не оскорбили.

Гедимин мигнул.

— Несколько дней говорить о простейшем опыте⁈ Айзек, ты что, не можешь…

— Нет! — голос Айзека зазвенел, и ремонтник, привставший было, медленно опустился на подушки. — Тут другие порядки, теск. Для тебя — простейший опыт, для них — что-то сравнимое с ядерными испытаниями. Нет, ты-то и ядерные проведёшь посреди города…

Гедимин сердито фыркнул.

— Трусливые дикари! — он сунул зеркало под броню, едва не обломав стеклянный край. — Фонящий город и свет из разломов их не пугают, а кусок стекла…

— Ты понял, — ровным голосом перебил его Айзек. — Они не первый раз видят этот свет и эти разломы. Давай собираться, Гедимин. Мы и так подзадержались.

…Повозка приподнялась, переваливаясь через небольшое возвышение, и загромыхала по плите из спрессованного гравия, покачиваясь на трещинах. Бронн, сидящий рядом с возницей, пару раз ударил колотушками по костяному барабану и снова опустил руки. Гедимин покосился на плиту, на большие жёлтые обломки, торчащие из гравия за её краем, и повернулся к Айзеку.

— Что здесь было? Постройка из тектона?

— Сторожевой пост Кьюссов, — отозвался командир. — Ты такие видел в Тоготе.

Гедимин мигнул.

— Башни в Тоготе были прочные. Как такую удалось взорвать?

Айзек пожал плечами.

— Бронны постарались. Видимо, применили вращающиеся камни. Если большой валун провернуть достаточное количество раз…

Гедимин, резко встряхнув головой, прервал мысленные расчёты.

— Тут был бой?

— Да нет. Бой вроде был внутри, в старой зифте… — Айзек равнодушно глянул на очередной обломок и снова пожал плечами. — Пост снесли уже потом, Кьюссов там не было.

Гедимин помянул про себя спаривание «макак». Мозг так и норовил достроить то взорванное здание, то картину его подрыва — с трёх сторон и, похоже, не с одного раза.

— На кой было его сносить? Вон, в Тоготе башни стоят, полезные…

Айзек едва заметно сощурился.

— Я же говорил — Бронны не любят новшеств. А это им ещё и надоело. Гедимин, ты… только не пробуй всучить им никакую стекляшку, ладно? И Вепуату запрети. Я с ним говорил, но кто ж меня слушает?

…Барабан загрохотал. Гедимин вздрогнул. Чем ближе повозка подъезжала к Сарматскому холму, тем неспокойнее ему становилось. Сейчас обрыв под лагерем аборигенов нависал прямо над головой, и волокуша сворачивала на пологий подъём. Сармат включил сигма-сканер, просвечивая скалу насквозь. Экран подёрнулся рябью, но тут же прояснился — луч «Элидгена» ушёл к центру Равнины. «Так, хранитель общается, шатры на месте, трупов… трупов не видно,» — Гедимин облегчённо вздохнул. «Обошлось!»

Он шагнул на твёрдую землю и потянулся, разминая кости. Что-то за спиной заскрежетало, и карлики со всех сторон уставились на него, а кто-то заверещал, показывая на сармата когтем. Гедимин, сердито щурясь, перевёл взгляд на броню и беззвучно выругался. Гладкие щитки скафандра покрылись изогнутыми шипами, на их краях выросли зубцы, превратив их в сцепленные шестерни, а на хребте и лопатках, похоже, вздыбились гребни, — до одного сармат дотянулся пальцами, пощупал длинные острые выросты и выругался ещё раз. «Грёбаная мутация! Опять обшивку переплавлять…»

…В поддоне, вытащенном на стол, остывал гладкий зеркальный лист. Вепуат стоял над ним, замеряя температуру. Увидев Гедимина, он радостно хмыкнул — и тут же, зажав респиратор ладонью, сдавленно захрюкал.

— Грёбаная мутация, — буркнул ремонтник, сдирая деформированные щитки. Они сцепились между собой и отламывались с трудом, раскалываясь и падая мимо поддона.

— Это на тебя город нафонил? — Вепуат подобрал далеко улетевший отломок и положил в поддон. — Зачем ломать? Хорошо же смотрелось.

— В ядерный могильник такое смотрение, — отозвался Гедимин, выламывая лопаточные шипы вместе с щитками, на которых они держались.

— Опыты поставил? — нетерпеливо спросил Вепуат, подобрав ещё один отломок. — Принёс измерения?

Гедимин поморщился.

— Бронны отказались. Опасно. Как ядерные испытания. Будут месяц совещаться, — он достал из кармана зеркало и сунул его Вепуату. — Приходи через месяц.

21 день Молнии, месяц Кислоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня

«Надо было сделать макет побольше!»

Гедимин, стараясь не жмуриться и не втягивать плечи, держал на ладони маленькие весы со снятыми чашками. Над ним, высунув язык и почти накрыв им ладонь сармата, нависал сорокаметровый Текк’т. На лепку «странных штук», как обычно, вызвался самый крупный — но Гедимину хватило бы и двадцатиметрового, чтобы от одного его присутствия ныли сросшиеся рёбра, и очень хотелось закопаться поглубже.

Текк’т «обнюхивал» макет долго; сарматы его не торопили — и так было ясно, что такую мелочь гигант с трудом видит, а воспроизвести её нужно в мельчайших деталях. Гедимин под свистящее дыхание прямо в наушники успел несколько раз пожалеть, что не вырезал для Текк’та каменные весы метровой высоты — их не пришлось бы держать на ладони и совать прямо в пасть! Чуть поодаль от сармата замер Вепуат, и Гедимин думал, что вот ему бы надо отойти, и подальше, — если что, он ни помочь, ни увернуться не успеет. Но Вепуат стоял почти вплотную, вместе с ним разглядывая язык и огромные