Володарь железного града - Яр Серебров

Справа и слева расположились знаменосцы, позади, на фоне шатра циклопических размеров развивались десятки красных штандартов с золотыми воронами. Горнисты выстроились в линейку и опустив трубу к ноге ожидали приказа. Всё как в красивых китайский фильмах, жаль многотысячной рати не наблюдалось. Артиллерийские позиции скрыты и окопаны, три четверти рейтар сидят в засадах. Перед дерюгой предстало заурядное войско рядового удельного князя, едва насчитывающее полную сотню. Сам же князь расположился на помосте и мерно покачиваясь в плетёном кресле изредка поглядывал в бинокль, сделал для своих десяток, он всё же удобнее зрительной трубы. Усмехнулся, представив, как выгляжу со стороны. Только треуголки с барабаном не хватало.

Меж тем на противоположном конце поля показались одиночные всадники в халатах и мохнатых шапках. Увидев нас, они разворачивались и с криками «Ахла, ахла, ахла!» исчезали в лесу. И так раз за разом. Совсем мышей наёмники Октая не ловят. Перебрав флажки, поднял жёлтый дав сигнал горнистам — следовало обозначить своё присутствие.

Босоты, одетой кто во что горазд, прибывало. Рваные ватники и ржавые шлемы впечатления не производили, пока не подошла тяжёлая конница. Вот там было на что посмотреть. Рослые, свирепого вида воины на крупных конях в бронированных попонах как один одоспешены в ламинарный панцирь, покрытый черными лаком и красными уйгурскими письменами. Каждый имел булаву, меч или трезубец. Иные — длинное копьё с крючьями для стаскивания противника. Небольшой круглый щит украшен тамгой хана Озбека. Шлемы сфероконической формы оснащались наносниками, полумасками и звероподобными личинами, с верхушки свисал черный длинный хвост багатуров — знак волчьей сотни, элитные каратели Озбека, вырезавшие под корень его политических противников. Работает потихоньку моя разведка, работает.

Заявился подручный дерюги с требованием преклонить колени и явиться в ставку, на что получил ответное, встречное предложение в зеркальном виде. Препинания, впрочем, длились недолго, и мы договорились встретиться по центру поля.

Буцефал кусал уздечку, ярился и гарцевал в предчувствии битвы. Октай выглядел не очень. Пузатый мужичок с раскосыми глазами и плоским, словно блин лицом, изрытым оспинами с жидкой бородёнкой а-ля три волосинки. А вот лошадь была хороша, белоснежный арабский скакун-иноходец, укрытый шёлковой попоной то дело косил взгляд на Буцефала. Октай явился в подаренными мною доспехах с зерцалом, прихватив багатура джагунов, по-нашему сотника. Кряжистый нойной похожий на борца тяжеловеса был заметно крупней большинства степняков, но рядом со мною смотрелся убого. А уж Буцефал, одетый в чернённую дюралевую броню, выглядел на фоне коней «собеседников» натуральным чудовищем.

— Урус! Как ты посмел перейти дорогу хозяину⁈ Пади ниц и, если эллах будет добр, я тебя пощажу.

— Октай. Чего тебе не хватало, а? Дядя долги закрыл, я мзды слал исправно и куда более, чем прочие князья. Баскаки и тамги твои, как сыр в масле у меня катаются.

— Ты меня обманул! — Октай перешёл на визг. — Прохором назвался и вымучил через Берди тамгу на стену окружную у Легощи-реки.

— И где же там обман?

— А в том он состоял, что ты, коняз поставил крепостцу великую. По указу же Гаюг хаана, данники наши, желающие возвести стену длиной более двух газар[iv] должны на то получать тамгу! Как и на башню выше двадцати локтей. И тамгу сию не дерюга даёт, а хан всех ханов!

— Так сие твои проблемы, Октай. В тамге той, — я остановил Буцефала и подался вперёд. — про то, что ты ныне сказывал, ни слова, — и добавил жёстко. — Пошто на мои земли идёшь, а? — и не дав время на ответ, сменив тон, продолжил, — а давай я тебе тысячу рублей дам, и мы добрыми друзьями разойдёмся. Что скажешь?

Сотник, увидев, как забегали глазки дерюги, выступил на коне вперёд и распахнув доспех снял с шеи золотую продолговатую табличку с головой волка и рядом вертикальных крючков, вытянул её на руке и на одном дыхании выдал.

— Повелением Вечного неба. Указ хана Озбека. Человек, который не покорится, виновен и должен умереть! Я Джагун Даун повелеваю тебе, коняз Воротынский, покориться дерюге, снести стены и башню и явиться вставку хана всех ханов в Сарай ал-Джедид!

— Джагун Даун… Ха-ха-ха-ха. Джагун Даун… Ха-ха-ха-ха. Даун… лять! — долго не мог отсмеяться, а когда поднял глаза на опешившего от подобного кощунства сотника заявил. — Золотая пайцза самого хана? Правда. Полезная вещь сотник, жаль она тебе уже не пригодится.

— Урус! — взвизгнул дерюга. — Опомнись! Устами джагуна тебе приказывает твой властелин. Хан всех ханов, властелин Вселенной.

— Пусть этот властелин своему члену приказывает, а не мне. Братислав, — я обратился к сотнику, — пора уже этот цирк заканчивать, доставай гостинец.

Сотник хищно оскалился и как заправский фокусник вытянул из заплечного мешка прибитую к шапке голову тарусского баскака. Держа за хвост, он покачал её словно мяч и затем, резким движением кинул прямо в опешивших «повелителей».

Ответа не ждали, всё и без того предельно ясно. Развернувшись, пошли галопом обратно на позиции и сразу же отдали приказ строиться. Сам встал в центре, в окружении тяжелой десятки рынд. Ровные ряды всадников на небольшом расстоянии друг от друга слитно пошли на монголов. Не ботфорт о ботфорт Фридриха, но всё равно приятно. Не зря Радим их гонял, под Лужей.

Звенела сбруя, скрипели новые ботфорты. Передние ряды рынд изготовили копья, показывая всем своим видом, что готовы идти в атаку. Похоже, провокация неплохо сработала. Обычно тактика монгол заключалась в обстреле противника конными лучниками, постоянных отскоках, а их тяжёлые всадники подключались на завершающей стадии. Здесь же мы имели довольно ограниченное поле, небольшие силы противника и собственно главное, это не боевые подразделения недостаточной численности и ожидать от них можно было чего угодно. Вплоть до побега.

Тяжелые сотни монголов, собравшись в кучу, начали медленный разбег, а по флангам опережая их устремились конные лучники. Сработал план «А», оставив нереализованными прочие шесть букв русского алфавита. Октай решил продавить меня силой? Или не смог удержать потерявшего контроль сотника. Это уже не имеет значения, ордынцы были обречены едва появились на этом поле.

Тысяча метров.

Восемьсот.

Шестьсот.

Над нашими порядками взлетела жёлтая ракета и я потянул стремя влево, увлекая за собою рейтар. Всадники по ходу перестраивались в линию оставляя позади поля боя, но не слишком при этм теряя в скорости. Подобный манёвр они не раз отрабатывали, и сейчас он был проделан безукоризненно. Позади раздались торжествующие вопли и крики.

— Уррагх!

— Урусы побежали!

Земля задрожала, я обернулся и увидел, как конная лава набирала скорость, вовлекая всё больше и больше разрозненных отрядов. Им казалось они победили, а я едва смог скрыть